Книга Мне тебя навязали, страница 30 – Лариса Петровичева

– Дай мне слово, что не убьешь его, – потребовала Нола. – Поклянись нерушимой клятвой.

И только она одна могла это потребовать. Рейвенар вдруг увидел себя ее глазами – перед Нолой сидела смерть, ледяная и безжалостная, и настоятельница, хрупкая и смелая, смотрела в темные провалы глаз чужой погибели и отдавала ей приказ.

Только ей Рейвенар мог это позволить. Ей да еще Эрику. Остальным полагалось трястись от страха и ненависти – иногда это Рейвенару даже нравилось.

– Иногда смерть намного лучше страшной жизни, – заметил он. – Милосерднее, я бы сказал.

– Смерть единственное, что нельзя исправить, – Нола сделала глоток из своей чашки. – Поклянись, мальчик.

Рейвенар кивнул и взял со стола нож. Тупой – им и хлеба-то как следует не отрезать. Несколько раз провел лезвием по пальцам – выступила кровь, Рейвенар бросил в ее заклинание, и над темными каплями заструился дымок.

– Клянусь, что не убью моего отца, когда смогу освободиться от его власти, – отчетливо проговорил Рейвенар, и дымок обрел золотистый оттенок: клятву услышали и приняли. Если Рейвенар ее нарушит, то мгновенно отправится на тот свет.

Нола кивнула с нескрываемым облегчением. Морган на дух ее не переносил, считая фальшивой святошей, но сейчас она была рада, что сумела отстоять его.

– Ты поступил правильно, – сказала она, и Рейвенар усмехнулся.

– Заметь, насчет невыносимых мучений я не клялся.

Настоятельница вздохнула.

– Мы остановились на том, что твоя жена тебя усиливает.

Рейвенар кивнул.

– Верно. Я трахаю ее, и мои силы увеличиваются.

Ругательство в святых стенах доставило ему мгновенное злое удовольствие. Но тетка и бровью не повела – она принимала Рейвенара таким, каков он есть.

– Кажется, я знаю, о чем ты хочешь поговорить. Как сделать так, чтобы твоя вещь не сломалась. И служила тебе как можно дольше.

Рейвенар улыбнулся.

– Ты всегда меня правильно понимала, тетя Нола.

Настоятельница вздохнула.

– Если бы я все-таки смогла забрать вас с Эриком, вам обоим было бы намного легче. Ты бы принял простой факт, что люди не вещи.

– Я это понимаю, – ответил Рейвенар, чувствуя тяжелое нарастающее раздражение. Откуда только взялось? В монастыре ему всегда было спокойно, здесь даже дышалось легче, но теперь тяжелое тупое чувство поселилось и росло в душе.

– Понимать не значит принимать, – сказала Нола. – Знаешь, что? Для начала сделай ее своей союзницей. Не жертвой, не вещью. Человеком, который добровольно пойдет рядом с тобой, рука об руку.

Она помолчала и добавила:

– Тебе ведь тоже не на кого опереться там, в большом мире.

Рейвенар кивнул. Он признавал правоту Нолы, но сейчас все в душе поднималось вздыбленным штормовым морем, сопротивляясь этой правоте. Все его нутро, гадкое, грешное, жестокое, выворачивалось наизнанку.

Нола ахнула. Откинулась на спинку стула, чтобы быть подальше от племянника – на ее лицо легли сиреневые отблески, и Рейвенар неожиданно обнаружил, что держит в руке свой боевой огненный шар.

Сгусток сиреневого пламени возник ниоткуда, сам по себе. Рейвенар перевел взгляд на Нолу – та боялась. Понимала, как племянник может с ней поступить – тонкие бледные губы дрогнули, приоткрывшись, пальцы сжали маленькую вилку, смешное и бесполезное оружие.

– Рейвенар, мальчик, – она говорила так, как говорят с хищником, готовым броситься. – Пожалуйста, успокойся. Это же я, ты видишь.