Книга Темный свет, страница 24 – Джейн Энн Кренц

Но скучно стало после первой недели. Она быстро обнаружила, что разработка тем для элегантных вечеринок и уделение особого внимания деталям дизайна интерьера и сервировке стола имеют крайне ограниченную привлекательность. Ее, попросили уйти в конце первой четверти. Она подозревала, что единственная причина, по которой ее не попросили уйти раньше, заключалась в ее фамилии. Директору не хотелось оскорблять Макинтайра.

Весь этот эпизод стал просто очередной семейной шуткой, одной из многих, основанных на ее неспособности найти свое призвание, как любила говорить ее бабушка Ларкен. Бабушка Ларкен, от которой Сьерра унаследовала свои интуитивные способности, была единственной, кто по-настоящему понимал ее. Когда что-то шло не так, как это неизбежно происходило, Сьерра знала, что может обратиться к женщине за утешением и советом. Но звонить ей сегодня не имело смысла. Как и все остальные в семье, бабушка Ларкен не одобряла БР.

Сьерра прошла в спальню, снимая на ходу куртку и юбку. Она открыла дверь шкафа и осмотрела содержимое.

Ее гардероб представлял собой смесь дорогой одежды, которую она привезла с собой из Резонанса, и более скромной, которую она купила для своей новой жизни здесь, в Кристалле. Меньше всего ей хотелось, чтобы коллеги из «Занавеса» думали, будто она богатая светская львица, которая просто развлекается краткосрочной карьерой репортера. Никто в «Занавесе» не знал, что она связана с Макинтайрами из «Макинтайр Индастриз», и она намеревалась продолжать в том же духе.

По какой-то причине решить, что надеть в ЗАГС, оказалось гораздо сложнее, чем следовало бы, учитывая обстоятельства. Когда Элвис вошел с печеньем в лапке и занял позицию на подоконнике, она обратилась к нему за советом.

— «Это сделка», — объяснила она. — «Костюм? Опять же, это должно выглядеть как настоящая свадьба. Может быть, мне следует надеть что-нибудь более официальное. Видит Бог, будут фотографии. Мы с Фонтаной будем сверкать на обложке «Занавеса». Завтра. Надеюсь, он осознает, что его ждет, когда он решил перейти на темную сторону журналистики».

Элвис жевал печенье. Ей показалось, что он выглядел так, словно пытался поддержать и помочь, но она не была в этом уверена.

Взгляд на часы сказал ей, что времени осталось мало. Ей нужно принять решение, и она должна сделать это прямо сейчас. Она сдернула с вешалки простое черное универсальное платье с длинными рукавами и натянула его через голову. Все в нем было сдержанным, сдержанным и элегантным; не слишком нарядно для праздничного вечера, но достаточно стильно. Она знала это, потому что ее кузина Тэмсин помогла ей выбрать его. У Тэмсин был безупречный вкус.

— «Тэмсин говорила, что никогда не ошибешься, выбрав маленькое черное платье», — объяснила она Элвису.

Она нашла пару черных туфель на полу шкафа, вдела в уши несколько золотых обручей и бросилась в ванную, чтобы нанести помаду и немного пудры. Когда она посмотрела в зеркало, на ум пришло только одно слово.

— «Аааа», — сказала она Элвису, который пришел посмотреть. — «Мои волосы.»

В отчаянии она схватила одну из своих повязок и надела ее на голову. Это был единственный способ укротить бушующее море кудрей.

Торопясь в коридор, она накинула легкое пальто, схватила сумочку и помчалась к двери, держа Элвиса на плече. Уловив срочность, он с энтузиазмом бормотал.