Книга Княжна попаданка. Последняя из рода, страница 28 – Дия Семина

Пока стою у витрины и разглядываю отражение, пытаясь вспомнить себя прошлую, и понять, что же произошло, Мишаня что-то проворчал и отбежал к саням.

— Кажется, я нормальная, не альбинос, брови чёрные, ресницы, да и кожа просто бледная, — коснулась пальцами порозовевшей щеки и улыбнулась.

— А что красавица одна и собой любуется? — за моей спиной внезапно остановился огромный конь, в отражение наездника и не видно, он крикнул сверху так звучно, что я присела от испуга.

Сердце успело убежать в пятки и притаиться. Как тут девушкам вести-то себя? Вдруг прикрыла лицо платком, оставив только глаза, поворачиваюсь и с ужасом замечаю, что это не один всадник, а три. И на них какая-то форма, камзолы однотипные. Полиция местная?

Городовые?

Вихрем в сознании пронеслись все версии сразу. И бумаг нет, и адресов, явок не знаю, и даже фамилию свою местную не помню.

— Здравствуйте, на работы меня везут! Вон парень с лошадью, — показываю в сторону саней и с ужасом замечаю, что Мишаня сбегает. — Стой! Михаил! Я же адреса не знаю!

Начинаю кричать вслед, но куда там, он так хлестнул коня, и сразу за поворот…

Думала, что эти хоть бы сообразят догнать моего сопроводителя, но нет, и я, кажется, понимаю, к чему всё идёт.

— Так чьих красавица будешь? — конник постарше повторил вопрос.

Легенду я уже успела придумать, пока вчера по дому работала, лишь бы отстали, но отстанут и что? Ни адреса Матрёны не знаю, ни того дома, куда меня вёз Михаил, чтоб ему…

Стою молчу, по щекам слёзы катятся.

— Деревенская что ль? На работы приехала? — кажется, я начинаю их злить.

— Да, дяденька. К бабке Матрёне три дня назад, она меня с этим трусом на работу в дом отправила, адрес не сказали, — для убедительности махнула рукой в сторону, куда сбежал Мишаня, и я его понимаю, никто не хочет связываться с полицией.

— А родные в деревне есть?

— С хутора, я сирота! — продолжаю сочинять. Но у них вдруг появилось некоторое понимание ситуации, судя по обрывкам фраз, какими они обменялись почти шёпотом, изредка бросая взгляд в мою сторону.

— Северянка, значит? Хутора к северу, чухонка?

— Нет, дяденька, русская! — мне как-то спокойнее становится, не злодеи, по вопросам понятно, что они исполняют свой служебный долг. Нюх у таких людей как у ищеек, потому и обратили на меня внимание.

— А величать тебя как?

— Катерина Матвеевна, — отвечаю и понимаю, что сморозила что-то не то. Наверное, у простых людей отчество не принято называть. Одета как нищенка, выгляжу и говорю, как дворянка.

Меня, кажется, раскрыли на самом простом опросе, даже до допроса дело не дошло.

— Кузьма, а разве не восточные сейчас девку разыскивают? — один из конников, самый молодой впервые заговорил, он тут самый умный?

— Все ищут, эта слишком уж красивая, а там, говорят, чучело пропало с магией, или украла что-то из дворца. Западные слишком рьяно обыски делают по домам.

Проговорил и уставился на меня, не понимая, что же со мной делать.

— Но я ничего не украла! — пытаюсь прошептать в своё оправдание. У меня кроме табакерки ничего и нет. Подумала про эту жестянку, и стало не по себе, вдруг она тоже ворованная или с магией, кто же её знал, это бабку Матрёну, что она задумала.

— Ладно, братцы, вечереет. У Кузьмы жена молодая, такую девку привезёт и тумаков получит. У тебя Василий, тоже молодуха, да ещё и дети малые, места нет. А нам с моей жинкой, да тёщей эта Снегурочка до утра не помешает. И завтра посоветуюсь с нашим начальником, он больше знает и скажет, в какую слободу её отвезти.