Книга Омега для Альфа Мужей, страница 70 – Кира Иствуд, Хэля Хармон

Ширма в моём сознании для них как полупрозрачная бумага. Смять и отбросить. Но они благородно этого не делают.

— Открой нам, что тебя так взволновало? — дыхание Ханта обожгло мою кожу.

Я нехотя отстранилась от губ Ордела.

— Я не хочу об этом говорить… — сипло выдохнула я, — потом…

— Желание мианессы — для нас закон, — мурлыкнул Ордел.

Я ничего не ответила.

Коротко кивнула.

И просто разрешила себе. Потянуться к вороту формы Ордела.

Мне достаточно было лишь намекнуть, чего я хочу.

И как только мне хватило на это смелости? Может, я всё же не в здравом уме?..

Мысли и тревоги пролетали, и я отпускала их без сожалений.

Просто смотрела, как мои шиарийцы быстро расстёгивают свои форменные космийки.

И мне не надо было быть сильным псиоником, чтобы предсказать, чем это закончится.

Сильнейшие псионики флота — мои капитаны — сейчас оба стояли передо мной.

Они назвали меня мианессой.

Наказали негодяя-профессора, который перешёл границы. А он в ответ выдал им все мои тайны.

Все, которые знал.

А теперь… я сама дала понять, что желаю близости с капитанами.

И было поздно сдавать назад. Хотя они бы и позволили мне покинуть капитанский мостик, не отдавшись каждому из них… по несколько раз. Я знала, что капитаны благородны и не стали бы меня принуждать, если бы я передумала — несмотря на очень спорное начало нашего общения.

Но уже я — я! — не была готова дать задний ход.

Мне было необходимо почувствовать: каково это, без влияния омега гена?

Каково это, если меня возьмут будущие отцы моих детей?

Я смотрела, как Ордел и Хант скидывают форму на пол. Пока капитаны обнажились только сверху.

Мой взгляд блуждал, прочерчивая воображаемые линии, от внимательных золотистых глаз шиарийцам, по мощным шеям. Ниже — по сильной груди и рельефному прессу Ханта, а затем — перетекал на Ордела.

Я металась.

И взгляд мой также. И наконец я остановилась на пряжках их ремней.

Клянусь, если бы мужчин не было двое — я бы остолбенела. А так — мой взгляд метался от одной пряжки к другой.

— Выбирать не обязательно, — хмыкнул Хант.

И мне, как это ни абсурдно, стало неловко.

Это — последнее, что пришло бы мне в голову.

Выбирать между ними? Шиарийской близнецовой парой с единым псионическим полем? Дикость. Вся моя суть воспротивилась, вскинулась.

И я возмущённо уставилась Ханту в глаза: как ты мог подумать, что я выбираю? Это немыслимо, дико. Вы для меня — одна общая страсть. Болезнь. Горячка…

Глаза Ханта смеялись. Нежно, беззлобно.

— Наша Ария, — мурлыкнул светловолосый шиариец, ласково обнимая меня за талию. Миг — и Хант притянул меня ближе. Вжал в рельеф пресса.

— Наша… — прорычал ему в тон Ордел, сделал шаг за мою спину, и нежно, но уверенно обнял меня сзади.

Хвосты капитанов чуть туже сжали мой золотистый хвостик, и его кончик затрепетал. Задрожал. Если бы я увидела это со стороны — приняла бы за знак страданий, но на самом деле — грань была очень тонкая. Эта дрожь — была скорее мучительно-сладким влечением. И совсем слегка отличалась от мук боли по амплитуде…

И хвосты капитанов вздрогнули в такт, а потом мой хвостик унялся — согрелся в их косице. И стало так хорошо…

Мы ещё немного постояли так, и мне было сладко и спокойно в двойных объятиях.

И можно было простоять так много часов — потому что это само по себе было странным порабощающим, чувственным удовольствием.