Книга Омега для Альфа Мужей, страница 72 – Кира Иствуд, Хэля Хармон

Язык Ордела обвёл чувствительный бугорок и сдавил снова.

Я дёрнулась.

Но мои запястья вдруг прижали у меня над головой. Хант. Он держал меня за руки, мягко прижимая мои руки к столешнице.

Я встретилась взглядом с его золотистыми глазами.

И тот голод и страсть, с которой он смотрел на меня — заставляли дрожать.

И ощущения внизу живота заострились.

А Ордел прикоснулся к моему клитору снова. Играл со мной. То жёстче, то нежнее. Выверял. Угадывал мои желания. Сладко пытал. Делал широкое движение языком, выпивая мои женские соки — и я могла сделать рваный выдох — а затем шёл в атаку. Он терзал мой клитор с маниакальной лаской. Он вёл меня куда-то… неизведанной прежде тропой.

Подводил к краю обрыва, и в последний момент одёргивал назад, не давай свалиться за край.

Моё тело извивалось, будто пытаясь вырваться, но… Хант не давал мне такой возможности. Прижатые руки. А потом — и запечатанный требовательным поцелуем рот.

Здесь хозяйничал язык Ханта. А внизу — язык Ордела.

Я стонала, я сдалась, а шиарийцы — признавали мою покорность и брали сполна. Брали меня.

Мои соски стали так чувствительны — и их почти обожгло, когда Хант оторвался от моих губ и накрыл своим ртом мою грудь, нежно поигрывая языком с моими сосками.

И вот тогда это произошло.

Они столкнули меня за край вместе.

Я прогнулась в пояснице. Рванулась с такой силой, что почти выскользнула из рук Ханта.

Нет…

Показалось. Возможно ли от него вырваться?

Да и зачем.

Острое сладкое пронзительной — разорвалось искрами где-то в районе клитора, чувственная отдача прошлась по лону, заставив все мышцы внутри сладко, мучительно сжаться и плавко расслабиться.

Я забылась.

Я пропала.

А когда осознала себя снова — Хант уже снова целовал меня в губы, нежно, успокаивающе.

А Ордел… о…. кажется, он не собирался останавливаться!

Где-то на краю сознания меня терзала мысль: правильно ли это?..

Не слишком ли далеко я зашла в своей “самопроверке”?

Может, и так.

Но остановиться было уже за пределами моих возможностей.

И я это ясно поняла теперь. Когда моё положение изменилось.

Во всех смыслах.

На столе на спине лежал абсолютно обнажённый капитан Хант. А я бесстыдно сидела на нём сверху.

Также абсолютно обнажённая. По моему телу всё ещё пробегала остаточная дрожь, после того, как братья-капитаны делали нечто невообразимое со мной своими языками. Особенноо… капитан Ордел. Этот мужчина трижды довёл меня до экстаза, до золотых звёзд и фигур-молний в темноте, под плотно закрытыми веками.

И мне пришлось умолять его своими стонами дать мне выдохнуть от этого телесного счастья. И я отчасти — злилась на себя за эти просьбы, я сама попросила выпустить меня с вершины блаженства. Боясь, что сойду с ума. И хотя разум мой по-прежнему был кристально чист, я понимала: если я подсяду на то, что капитаны делают со мной… то как… как мне потом от них отказаться?

Эта зависимость будет для меня — непреодолима.

И поэтому я попросила. И Ордел — тут же исполнил то, что я хочу, но, кажется…

Я уже опоздала.

Возможно, я опоздала с самоспасением ещё в тот миг, когда ступила на борт этого крейсера.

Я сделала только вдох и выдох. И сформулировала намерение: хочу, чтобы Хант лежал здесь, на этом столе, а я — сидела бы на нём сверху. А сзади меня — чтобы был Ордел. Чтобы чувствовать его горячий пресс своей спиной, когда он войдёт в меня сзади. Это непременно произойдёт в тот самый миг, когда Хант будет насаживать меня на свой великолепный возбуждённый член, перевитый толстыми венами.