Книга Истинная Тёмного Ректора. Во власти Серебряного Змея, страница 108 – Хэля Хармон

Вита сказала мне, что там, в молниях, ничего такого. Но это личное. Так что она ничего «переводить» с языка грозы не станет. А ветер действительно поёт, Вита, мол, тоже его иногда слышит. Кай Райдос просто выругался, глядя в небо, пожал Алику руку и ушёл вместе с Витой порталом, напоследок обронив, что помощь Драконов в случае чего — будет.

Да. После поражения Гидеона порталы перестали быть проблемой.

Моравия и подчинённые ей земли уже давно процветали. Плодородные земли и луга обычно залиты солнцем.

Но сегодня небо серое, ветер истерически рвёт ветки с деревьев и рвал бы с крыш металлическую обшивку, если бы все дома и нежилые постройки не были укреплены магией…

Мы с мужем, наконец, лениво поднялись с кровати, хоть и далеко не сразу…

Потом задержались в купелях. Когда мы вышли из спальни, день уже катился к обеду.

Но Эстер наверняка ещё не проснулась. Или проснулась и пялится невидящими влюблёнными глазами в небо. Мы с Аликом не беспокоили дочь в такие дни. Просто со временем поняли, что, пока она не прекратит смотреть в небо сама, лучше её не трогать. Не будить, не снимать с подоконника, не тащить на завтрак против воли.

За шестнадцать лет все усвоили правила.

Алик по-прежнему Ректор Академии Белого Стана. А сейчас в самом конце лета — уже пора вовсю готовиться к новому учебному году. Первокурсники — вечная головная боль моего мужа.

Мы уже одеты и готовы выйти, чтобы заниматься подготовкой вечернего праздника для Эстер, и некоторыми делами Академии.

Открываю дверь и вскрикиваю от неожиданности.

На пороге Кларисса.

— Эстер нет в замке, — не тратя времени даром заявляет декан лекарского факультета и первый заместитель Алика.

Уже если «мёртвая деканша» говорит, что кого-то нет в пределах магического контура, значит, действительно нет.

Я нервно сглатываю.

Эстер же знает правила.

Знает, что в её день рождения гроза опасна, и покидать территорию Академии нельзя. Эстер всегда слушалась. Максимум сидела во дворе, укрытая защитным куполом от холодного дождя.

Но сейчас наша с Аликом дочь ушла.

Алик был полон решимости выйти за Врата. Разумеется, на него никакие правила не распространялись.

— Я иду с тобой, как ты понимаешь, — я решительно взяла мужа за руку, когда мы уже почти пересекли весь пустынный огромный внутренний двор замка.

Он лишь сильнее сжал челюсти. Недоволен.

Ой как недоволен. Пытался гипнотизировать меня взглядом. И несколько мгновений явно размышлял о том, чтобы просто продавить мне волю превосходящий силой.

Но вместо этого вздохнул и согласно кивнул.

Оставался лишь один шаг за Врата, когда нам в объятия влетела наша дочь. Смеющаяся. Мокрая до нитки.

— Эстер, я же волновалась! — я со всхлипом прижала свою уже совсем взрослую дочь к груди. И быстро отодвинулась назад, внимательно вглядываясь в её глаза. Почти моё лицо. Волосы светлее, чем у меня — скорее рыжие, чем каштановые. И кобальтовые глаза как у её отца — Серебряного Змея, Алика. В которых я никогда не видела такого выражения эйфории.

— Эстер, где все твои защитные пологи?.. — холодно раздался голос Алика рядом.

— О… мама, папа… я… — улыбалась дочь, — наверно они все случайно растворились, когда появилось это .

Эстер подняла левую руку, демонстрируя запястье нам с мужем. Я услышала, как Алик вдохнул и, видимо, забыл выдохнуть.