Книга Истинная Тёмного Ректора. Во власти Серебряного Змея, страница 48 – Хэля Хармон

— Ты поэтому много общаешься с Клариссой?

— Кларисса — чёрная лекарша. Вскрывает грань между миром живых и миром мёртвых. Это совсем другая грань… Но… пожалуй, определённая правда тут есть. В мире, лишённом драконов, дракон потянется к змеям. Потому что с людьми его совсем ничего не роднит. Понимаешь?

— Понимаю, Кай. Но к чему тогда тебе Ви-та…

Он дёргается, когда я произношу её имя. И я замечаю, как он непроизвольно касается своего левого запястья, укрытого длинным рукавом. Это интересно. Надо запомнить… Я периодически отмечал, что он щадит левую руку. С учётом особенностей его биологического вида… Хм. Отлично. Если я правильно предполагаю, что за недуг поразил Райдоса… что ж… это будет прекрасный инструмент управления. Может, проблемного Магистра мне таки удастся взять под контроль.

— Я пока не разобрался к чему она мне, Серебряный, — нехотя выдаёт Райдос. И мне вдруг становится жаль этого напыщенного мерзавца.

А потом ему и вовсе удаётся меня удивить.

— Вот возьми… — Кай Райдос, не таясь от меня — впервые! — частично трансформирует кожу на шее. Она покрывается пластинами крупной чёрной чешуи. Чем-то похоже на кожу второй Ипостаси Владыки Арона… только чешуйки более округлые, не такие многогранные и колючие как у Змей. Кай беспощадно выдирает из перерождённой кожи крупную чёрную чешуйку и протягивает мне. Я принимаю.

— Защита от подобных мне. — ухмыляется Кай, а я смотрю очень внимательно, как закрывается маленькая линейная рана на его шее — походит на надрез клинком. Научный интерес. Провожаю взглядом уменьшающуюся, втягивающуюся прямо в бледную кожу Райдоса живую чёрную броню.

И понимаю отчётливо — его Зверь за последние несколько месяцев стал намного сильнее. Интересно, почему?.. И не связано ли это с белой волшебницей, которой Райдос не даёт проходу.

— Тот, кого ты зовёшь Гидеоном, подобен мне, Серебряный. Таковы были древние боги моего мира, когда в них ещё кто-то верил. Прими неопалимую чешую моего Зверя в дар, и она станет для тебя защитой от Трёхглавого Небесного Уравнителя. Пойдём. Я прикрою.

Благодарно киваю, принимая дар Магистра.

Через миг мы распахиваем двустворчатые двери и одновременно входим в лазарет.

И белая вспышка ослепляет меня. Через пару ударов сердца различаю на специальном лекарском столе тяжело пострадавшего адепта — светловолосого паренька чёрного мага. Бывшего чёрного мага. Ведь теперь, насколько могу различить, «маг» — это серьёзное преувеличение его потенциала.

Над ним склонилась Кларисса.

Благодаря защитному артефакту — чешуйке Зверя Кая Райдоса, отданной Магистром добровольно несколько секунд назад, я чувствую, как режущий глаза выжигающий свет поглощается артефактом-чешуйкой, что я плотно сжимаю в левом кулаке. Возникает ощущение, что в просторном безликом зале особой палаты лазарета открывается маленькая пространственная прореха, куда сбрасывается излишек белой магии.

Изначальная Тьма! Меня знатно поломало бы, если бы не внезапный приступ добродетели Кая Райдоса!

У нас с Магистром Райдосом и с Клариссой уходит полчаса, чтобы стабилизировать пострадавшего. Затем мы с Каем рассаживаемся на мрачных иссиня-чёрных диванах в примыкающем к лазарету неприветливом кабинете Клариссы — декана лекарского факультета. В голове всплывает единственная возможная аналогия: склеп . Это мрачный чёрный склеп. И азарт адептов-первогодок, которые на спор пробираются сюда, чтобы «пройти боевое крещение» вдруг начинает мне казаться актом самовредительства.