Книга Сын вожака стаи, страница 7 – Алисия Небесная

— Лишь указал твоей волчице, кто тут хозяин, — отвечает . Тон будто обжигает. Он встаёт, плавно, без лишних движений, направляется ко мне.

Дыхание становится рваным, паника начинает пробиваться сквозь усталость.Пытаюсь отодвинуться, но он уже у кровати. Его пальцы крепко хватают мой подбородок, поднимая голову так, чтобы смотрела прямо в его глаза.

— Ты невоспитанная омега, которой нужно обучение, — произносит низко, почти шёпотом, голос вибрирует в воздухе, угроза.

Дрожу. Не могу удержаться. Его тембр пробирается под кожу, заставляя волчицу внутри замереть. Но моё сознание отчаянно сопротивляется.

— Пусти, — выдыхаю, пытаясь вырваться из его хватки, но это бесполезно. Он лишь усмехается, не отпуская. Его взгляд сверлит меня, тяжёлый, властный. Пальцы скользят по моей шее, останавливаются там, где ещё горит след от его клыков.

— Ты думаешь, можешь сбежать от меня? — голос опускается ещё ниже, превращаясь в шёпот, который звучит громче любого крика.

Снова пытаюсь вырваться, но он двигается быстрее, чем я успеваю понять. Его тело прижимает меня к матрасу, сильное, мощное, будто стена, от которой нет спасения.

— Ты принадлежишь мне, Амели, — рычит, лицо так близко, ощущаю его дыхание на своей коже. — И я не позволю тебе забыть об этом.

Моё тело дрожит, сердце колотится так, будто хочет вырваться из груди. Его вес, его сила — всё это придавливает меня к постели, но больше всего меня пугает, что волчица внутри замирает. Она не борется. Знает, кто здесь главный.

— Пошел прочь, — шепчу, но голос звучит слабо, как будто я уже приняла поражение.

Он медленно наклоняется, его губы почти касаются моего уха.

— Тебе некуда бежать, Амели. Ты можешь сопротивляться, но это ничего не изменит. Я найду тебя. Всегда.

— Ты не имеешь права! — вырывается, голос дрожит, но цепляюсь за последние остатки храбрости.

Дома Коди. Мой малыш, он, наверное, уже потерял меня. Сердце сжимается от страха, и эта мысль даёт мне силы. Непослушными руками пытаюсь оттолкнуть его, собрать себя, сделать хоть что-то.

Ладонь взлетает прежде, чем успеваю подумать. Хлопок звучит оглушительно, пощечина обжигает мою ладонь, но куда сильнее обжигает его взгляд, который сразу вспыхивает яростью.

Дэниал отступает на шаг, глаза его темнеют, зрачки расширяются.

— Вот же сучка, — шипит , голос низкий, сдавленный, почти звериный. Не могу позволить себе остановиться. Страх за Коди и необходимость быть рядом с ним перекрывают всё. Пошатываюсь, встаю с кровати, хватаю вещи с тумбочки, стараясь не упасть.

— Мне нужно идти, отпусти меня, — говорю, дыхание сбивчивое, но слова звучат твёрдо.

Слабость в ногах почти сбивает меня с пути, но его рука опускается на мою, хватая так, что вздрагиваю. Секунда, снова прижимает меня к себе, так близко, что чувствую его горячее дыхание на своей коже.

— Уговор, и я отпущу, — говорит. Усмешка хитрая, хищная.

— Какой уговор? — слова едва выходят, смотрю ему прямо в глаза, хотя внутри всё дрожит.

Склоняется ближе, голос становится тише, будто это не слова, команды, которые он вырывает прямо из воздуха:

— Ты работаешь на меня. И ты моя на неделю. Замерла, слова будто сталь, от которой невозможно уклониться. Каждый инстинкт внутри кричит сопротивляться, но перед глазами только одно — Коди. Мой малыш, который ждёт меня дома. Его улыбка, его руки, которые тянутся ко мне, зовя: “Мама”.