Книга Ее дикие звери, страница 177 – Э. П. Бали

— У меня есть доказательства упомянутых транзакций, — Халисо Нага показывает пачку банковских выписок. — Мисс Аквинат потратила больше двадцати тысяч за один месяц.

— Верно, — ровно говорит Мейс.

Обычно невозмутимое лицо Лайла становится все холоднее и холоднее по мере того, как те из нас, кто наблюдал за Лией, видят, что происходит.

Мейс зациклен на своем плане. Даже с его сильными ментальными щитами я вижу, как тьма обвивается вокруг него так же, как и в тот первый день, когда я встретился с ним возле горящего особняка Полупернатого. Я вижу тень его змея, готового в любой момент напасть. Он поворачивает голову с капюшоном, видит меня и угрожающе шипит. С такой защитой зверю есть что скрывать.

Конечно, есть, если он выследил суженых своей дочери, чтобы казнить ее.

Даже если я не могу разобрать, лжет он или говорит правду, бумаги, которыми размахивает Халисо, несут характерный коричнево-голубой налет подделки.

Я не удивлен. Я видел бунгало Лии. Оно едва ли предназначено для жизни. Ни в ее комнате, ни при ней самой не было обнаружено следов наркотиков. Я бы знал. Сейчас я контролирую торговлю наркотиками в Академии Анимус, и Аурелия никогда их не искала.

Затем Фонтейн вызывает Лайла для дачи показаний. Он зачитывает свой отчет за последние четыре недели наблюдений. Лайл честен и рассказывает о побеге Аурелии от него до того, как она попала в Академию, и о том, как он захватил ее в форме орла. Он упоминает ее исцеление, хорошие оценки, и что она подружилась со многими анимами. Фонтейн просит разъяснить некоторые моменты, и Лайл отвечает на них резким тоном, глядя при этом на Мейса Нагу.

Лайл Пардалия может не особо нравиться мне, но чего у него не отнять, так это патологической честности. И он никогда не будет раболепствовать перед чужой силой. Трудно не уважать такого зверя.

Когда Халисо Нага вызывает Аурелию за трибуну, я едва не ломаю подлокотники своего кресла, настолько вцепился в него.

Допрос с обеих сторон проходит напряженно, но Аурелия стоически сидит на месте свидетеля, словно стоит ей пошевелиться, и она разобьется вдребезги. Ее тело дрожит, когда Калисо спрашивает:

— Вы знали, сколько денег было на счетах у Чарльза Полупернатого, мисс Аквинат?

— Нет, двоюродный дедушка. Я была в замешательстве, когда увидела его дом, — голос Аурелии холодный, и что-то во мне поднимается, когда она обращается к адвокату своего отца. Она тоже не упоминает подземелье — причину, по которой она оказалась там в первую очередь, — что является неписаным правилом среди этих зверей, и это доказывает ее осведомленность о жизни, которую они ведут, а также своего рода зрелость, которую можно ожидать от экс-наследницы змеиного трона.

— Но вы видели его дом и могли сделать вывод о его состоянии.

— Протестую! — рявкает Фонтейн. — Это наводящий вопрос!

— Поддерживаю, — говорит Яна. — Следующий вопрос, мистер Нага.

— Мисс Аквинат, — Калисо небрежно прохаживается перед ее металлической стойкой. — Потеря вашей девственности была настоящим… событием, не так ли?

Моя акула замирает. Аурелия моргает, и ее щеки краснеют.

— Протестую, — вздыхает Фонтейн. — Вопрос не относится к делу, это очернение подсудимой.

— Поддерживаю, — говорит Яна.

— Я подхожу к сути, — говорит Нага.

— Отклоняю, — твердо говорит Яна.