Книга Ее дикие звери, страница 189 – Э. П. Бали

Его предательство может ранить сильнее всего.

Мы останавливаемся прямо перед ним, и я изо всех сил стараюсь держаться прямо. Я потею. Меня трясет. Перед глазами все расплывается. Ксандер и Коса отпускают мои руки, и я позволяю им упасть мертвым грузом.

Внезапно меня окружают высокие, угрожающие мужчины, опасность надвигается со всех сторон, и я стискиваю зубы. Моя анима бешено бьется.

— Аурелия, — говорит мой отец. В одном этом слове столько откровенного обещания.

— Отец. — я поднимаю подбородок и смотрю ему в глаза.

Краем глаза я вижу, как Ксандер поднимает руку. Поворачиваю голову и вижу, как черные чернила кровавого договора растворяются у нас на глазах. Судя по движениям Косы, его метка тоже исчезла.

Ксандер усмехается и направляется обратно в медицинское крыло.

— Тогда дело сделано, Нага, — говорит Коса спокойным голосом.

Я поворачиваюсь и бросаю на него свирепый взгляд.

Раздается звон металла, и отец достает обсидиановые кандалы.

Я не готова к тому уровню ужаса, который пронзает меня подобно драконьему хвосту.

Но у меня есть еще один козырь в рукаве.

На самом деле, пять.

— Летите, — мысленно приказываю я.

Из-под моей куртки вырываются пять пушистых шариков, взмывая в воздух.

И открывают клювы.

Объединенный психопарализующий визг нимпинов пронзает ночное небо подобно звуковому взрыву. Он обжигает мои барабанные перепонки, и враги вокруг нас кричат и валятся на землю.

Змеи тянутся к ушам, изо всех сил пытаясь укрепить свои психические щиты.

Только Коса остается невозмутимым. Он просто наклоняет свою серебристую голову, и в его взгляде я вижу единственный вопрос:

— И что ты будешь делать?

Воспользуюсь своим ебаным шансом, вот что.

Я позволяю расстегнутым кандалам упасть на землю вместе со шпилькой, которую Минни сунула мне в руку во время нашего последнего объятия.

Но происходит нечто, чего я не ожидаю. Сила, превосходящая меня, берет верх. Зверь во мне кричит, разрушая все семь моих щитов. Внезапно контроль потерян. Я горю, как ядерная бомба, но не могу сдержать это, и… не хочу.

Меня разворачивает и тянет подобно магниту.

И вот я стою напротив коленопреклоненного Лайла, его глаза огромны и смотрят так, словно он видит меня впервые. А на шее сияют пять лучей, исходящих из золотого черепа.

Но ангельское лицо Лайла искажается от страха, и чьи-то экстрасенсорные пальцы хватают меня сзади. Голос, подобный смерти и тьме, проскальзывает в мое ухо.

— Самка костеплета. Плодовитая. Целая. Неспаренная. Предлагается более десяти миллионов. Это твоя запрашиваемая цена, Аурелия Аквинат.

От этой мысли у меня перехватывает дыхание. Она лишает меня разума и логики и низводит до самих инстинктов.

Лица расплываются, звуки искажаются. Мое тело больше не принадлежит мне.

И эти оковы, эти цепи из сухожилий и костей, за которые она цеплялась когтями, клыками и зубами, наконец обрываются.

Треск эхом отдается в моих ушах, как удар гонга.

Звук, рвущийся из моего горла, не может быть моим собственным, потому что он злобный и бешеный и сотрясает землю у меня под ногами. Чужие экстрасенсорные руки сдувает с меня, когда чистый порыв моей неконтролируемой силы вырывается наружу.

Кто-то рычит, и я понимаю, что это я. Это мой голос, моя кошачья гортань и кошачьи усы на щеках. Я приземляюсь на четыре лапы. Лапы медово-желтого цвета, с острыми когтями, созданными для того, чтобы калечить и убивать.