Книга Единственный шанс мессира Хаоса, страница 22 – Виктория Вера

Его намек всколыхнул внутри леденящую волну гнева, не за себя — за неё:

— Уж не хотите ли вы, уважаемый, предположить, что я мог воспользоваться этой ситуацией, чтоб опорочить ту, что спасла мне жизнь?

Хаос разливается внутри, заполняя глаза тьмой. Я чувствую это. Я не должен, но его слова задевают что-то глубоко внутри. Старик отшатывается и моментально теряет прежний запал уверенности.

— П-простите, я н-не хотел. Поймите, девочка находится на моем попечении и я обещал её почившему прадеду, что позабочусь о ней. Я просто хотел просить вас покинуть селение, пока неправедные слухи не испортили девочке судьбу!

— Слухи? — мне удается усмирить гиблую силу. Хорошо, что старик не маг, не понимает, не чувствует.

— О том, когда именно вы оказались здесь доподлинно никто не знает. Если бы не чужаки перед хижиной….

— Могу вас заверить, я лишь недавно пришел в себя и едва ли передвигаюсь.

— Я-то это понимаю, понимаю! Но вот какое дело, наша Данька сосватана за моего внука. Скоро венчание, а злые языки не преминут омрачить столь светлое событие досужими сплетнями. Да и ссоры молодым ни к чему.

Невеста… какой же я идиот. Разве могла такая девушка оставаться без внимания? Что-то сдавило горло ледяными щипцами, мешая свободно вздохнуть. С шумом проталкиваю в легкие воздух и только тут понимаю, что попался: старик внимательно следил за каждым моим движением. Он всё понял.

— Могу я хотя бы поблагодарить Дэниэллу за свое спасение?

— Я могу передать вашу благодарность, уважаемый истэр, поверьте, так для неё будет лучше. Если действительно желаете ей добра, то уезжайте. Прямо сейчас. Она поймет.

— Но вы можете дать гарантии, что ни её жених ни кто-либо иной не причинят ей вреда из-за… этой ситуации?

— Конечно, уважаемый, я глава этого селения и я уже говорил, что забочусь об этой девочке. Она мне как дочь. Уверяю, под моей опекой с ней всё будет хорошо.

Ноги не слушаются меня. Силы еще не вернулись, а без исцеляющего полога Дэниэллы каждое движение отдает тупой болью. И всё же я встаю. Несколько неуверенных шагов даются тяжело, но я справляюсь и дохожу до своего плаща, заботливо развешенного возле очага. Из внутреннего кармана достаю увесистый мешочек монет и протягиваю его старосте. Тот недоверчиво забирает кошель и заглядывает внутрь. Его руки начинают подрагивать.

— Это для Дэниэллы. Это меньшее, чем я могу отблагодарить за свою жизнь. Вы сказали, что опекаете её, я полагаюсь на ваше благородство и обещание заботится об этой девушке. Передайте ей эти монеты и пусть она распорядится ими так, как считает нужным.

— Все будет сделано, уважаемый истэр. — Выдержка старосты окончательно даёт трещину и его поклон кажется мне излишне низким.

Мне не хочется уходить, не поговорив с Дэниэллой. Но что, если своими действиями я навлеку на неё беду? Всё, что сказал староста звучало весьма разумно. Я не подумал, как мое нахождение здесь скажется на самой девочке… да что там… надо признаться, что мои мысли текли в совершенно ином направлении.

На короткое время здесь я ощутил себя нормальным. Таким, каким бы мог быть не родись я тем, кем родился. Без темного дара. Без преследующих меня выражений брезгливости, страха и ненависти. Мне не хочется возвращаться в мой мир, но здесь для меня не оказалось места.