Книга Канарейка Великого князя, страница 21 – Ольга Росса

— Конституция это только книжка с главами и статьями. Главное то, в чьих руках она окажется и насколько честно будут соблюдаться законы, — решила я разговорить колдуна. Пусть поделится планами, чтобы знать, к чему мне готовиться в роли фрейлины.

— Не волнуйтесь, мы позаботимся о том, чтобы Конституция оказалась в надёжных руках, — Пётр принялся заряжать второй пистолет.

— В ваших? Или Рылеева? Может быть, Оболенского или Трубецкого? — перечисляла я уже известные мне фамилии. — Где гарантия, что человек, получивший власть в свои руки, не станет очередным ненавистным императором или диктатором? Как сказал один историк, чьего имени я не помню, власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно.

— Вы правы, Ольга Владимировна. Человек, который находится долго у власти, порой становится одержим своей избранностью и теряет связь с реальностью, как например, это случилось с императором Нероном, — рассуждал мужчина, закончив с оружием. — В нашей же России такого не произойдёт. Власть будет сменной, никто не успеет отравиться ядом избранности. Тем более главным в стране станет парламент.

Он повернулся к мишени и вытянул руку с пистолетом, прицеливаясь. Я только успела закрыть уши руками, как раздался выстрел. На круглой самодельной мишени, прибитой к дереву, появилась ещё одна дырка. Оказывается, Пётр меткий стрелок.

— Вы служили в армии? — решила я сменить тему.

— Да. Я ушёл в отставку в звании поручика.

— Почему?

— Карьера военного мне не светила. Я не вылезал из штрафов, которые мне выносил по своему высочайшему повелению великий князь Константин Павлович, — мужчина горько усмехнулся.

— Наверное, было за что. Вы поэтому так ненавидите императорскую семью? — ляпнула я и прикусила язык.

Он взял второй пистолет и навёл его прямо на меня. Сердце ухнуло вниз, и я замерла на месте.

— Если не готовы выстрелить, не смейте на меня оружие поднимать, — процедила я. В висках тяжело бился пульс, сердце пташкой трепыхалось в груди.

— А вы смелая, Ольга Владимировна, — хмыкнул колдун и отвернулся от меня, прицеливаясь. Бах! И новая дырка образовалась в мишени. — Но не стоит играть с огнём, барышня. Можно обжечься и пострадать.

— Пока я вам нужна, значит, мне ничто не угрожает, — гордо вскинула я подбородок и зашагала к дому.

— Вот именно — пока нужна, — хохотнул мужчина и пробормотал себе под нос, но я всё же услышала: — Вот же задор-баба, даже пистолета не испугалась.

Завтракали мы вдвоём. Сидели и молчали, не пытаясь даже вести беседу. Хозяина особняка не было за столом, он на рассвете умчался в Петербург. После трапезы мы засели в библиотеке, и Пётр обучал меня орфографии русского языка его времени. На самом деле, правила были несложные и вполне понятные. Думаю, справлюсь, если придётся писать письмо или записку. Мужчина заодно и письменному этикету меня обучил, его основным правилам.

Когда у меня уже копчик заныл от долго сидения на стуле, Пётр заметил моё ёрзание и предложил размяться в бальном зале.

Повторили полонез пару раз. Затем мужчина решил обучить меня вальсу. Скрепя сердце пришлось слушать его разъяснения и танцевать уже в более близкой позиции, чем в полонезе. Через час совместных усилий я всё же смогла станцевать простые фигуры и шаги вальса. Держа руку на мужском плече и чувствуя горячую ладонь Петра на своей талии, я невольно смущалась первое время. Всё же расстояние между нами сократилось значительно.