Книга Канарейка Великого князя, страница 26 – Ольга Росса

После обеда я решила прогуляться по саду в тишине и покое. Когда мне ещё выпадет такой шанс? Завтра моя жизнь сделает новый виток, и я даже не знаю, чем всё это закончится и куда приведёт меня. Окажусь на плахе или вернусь домой?

Я шла по вымощенной камнем дорожке, мокрый снег прилипал к ботинкам. Промозглый ветер дул в спину. Серые тучи нависли над поместьем, грозясь снова завалить сад снегом.

— Ольга, можно я составлю вам компанию? — раздался за спиной знакомый голос.

— Думаете, сбегу? — хмыкнула я, даже не обернувшись и продолжила идти.

— Конечно нет, — и Пётр схватил меня за руку. Я остановилась и повернулась к нему лицом. — Вы от меня никуда не денетесь.

Он вдруг поднял мою ладонь и коснулся губами перчатки. Даже через ткань я ощутила тепло его поцелуя.

— Не думайте, что я бессердечный, — голос его стал хриплым. — Я буду переживать за вас. И постараюсь видеться с вами как можно чаще во дворце, если получится. Рылеев или барон Штейнгель временами будут появляться, чтобы узнавать, как идут дела.

— Вы переживаете не за меня, а за ваше, скажем так, предприятие, — его тон мне нравился, и странное чувство грусти вдруг защемило в сердце. Дожила — стокгольмский синдром налицо. — Боитесь, что княгиня не выберет меня фрейлиной?

— За это я как раз не переживаю, — Пётр отпустил мою руку. — Простите, я не должен был этого говорить, но вы мне нравитесь, Ольга. Вы необыкновенная девушка, умная, талантливая и красивая. И я очарован вашим голосом.

Я стояла и смотрела на мужчину, не понимая, правду он говорит или…

— Нравлюсь? Так отпустите меня и отправьте домой, — я поджала губы.

— Вы же знаете, я не могу сделать это сейчас. Я дал клятву своим товарищам из общества и не могу подвести их.

— Тогда молчите и не говорите мне больше о том, что я вам нравлюсь, — процедила я и, развернувшись, быстро зашагала к дому. Вот и подышала свежим воздухом…

Ближе к вечеру Глаша сообщила, что баня готова. Господа уже помылись, и настал мой черёд. Выросшая в городе, я редко бывала в бане, но если выпадал случай, то не отказывалась, тем более сейчас не стану. Плескаться в лохани мне жутко надоело.

Заодно я спросила у горничной, правда ли, что она работает за жалованье. Девушка подтвердила это, гордо заявив, что она не крепостная, а мещанка. Хвалила барона за доброту и проявление справедливости по отношению к простым людям. Поведала немного о Владимире Ивановиче: рассказала, что он добропорядочный семьянин, любит свою жену, воспитывает восьмерых детей. Младший сын вот только в июле родился. М-да, а в моём времени восемь детей в семье это редкость.

Я надела халат, сверху накинула тёплый плащ и отправилась в баню, которая находилась на заднем дворе. Глаша проводила меня. Внутри предбанника было холодно, темно, пахло сухими берёзовыми вениками, которые висели в углу под потолком. Я быстро скинула одежду и юркнула в открытую баню, успев склонить голову, чтобы не разбить лоб о низкую притолоку.

Горничную я отправила домой — хотелось уже нормально помыться самостоятельно без чужой помощи. На окне стояли две свечи, еле освещая парилку. Главное, видно всё. Вокруг головы я обмотала небольшое полотенце.

Поддала пару, плеснув кипятка на каменку и взобралась на пол о к погреть косточки. Тело быстро покрылось капельками пота. Я дышала короткими урывками — горячий пар обжигал ноздри. Пришлось лечь, чтобы голова опустилась ниже и жар не жёг так сильно. Через минуту совсем стало хорошо, пар разошёлся по бане. В ушате лежал распаренный веник. Сев на полк е , я принялась хлестать себя по бокам, млея от приятного аромата берёзовых листьев, которые норовили прилипнуть к коже. Как же хорошо-то! Ух! Окатила себя водой и принялась за мытьё.