Книга Канарейка Великого князя, страница 82 – Ольга Росса

Парень окатил меня удивлённым взглядом — нечасто благородные барышни появляются с подобными просьбами ранним утром.

— Как раз Ефим собрался в ту сторону ехать. Довезёт вас, барышня, — покосился он налево, и я только сейчас заметила в полумраке мужика в тулупе.

— Деньги вперёд, — пробубнил извозчик.

— Хорошо, — кивнула я, достав из шубки мешочек с деньгами, но потом подумала, что было опрометчиво светить им.

— Не бойтесь, барышня, — трактирщик заметил в моих глазах испуг. — Ефим честный мужик, не тронет вас.

Я отдала деньги извозчику, и мы вышли во двор. Транспортным средством оказалась крестьянская рабочая лошадка, запряжённая в обычные сани-дровни, устланные сеном.

— Садитесь да держитесь крепче, барышня, — пробубнил мужик, устроившись впереди. — Укутайтесь в одеяло, чтобы ноги не замёрзли.

Я кое-как залезла в сани, закутала ноги и вцепилась в невысокий бортик.

— Н-но, милая! — крикнул извозчик, и лошадь сорвалась с места.

Добрались мы до замка быстрее, чем накануне, когда с Петром не спеша ехали на лошади. Извозчик высадил меня недалеко от ворот, а небо на востоке уже начало потихоньку светлеть. Я торопилась как могла, чтобы скорее оказаться в своей спальне, пока не явилась прислуга растапливать печь, поэтому прошла через чёрный вход для дворни. Некоторые уже не спали, принимаясь за работу, но на меня внимания не обращали.

С нервно бьющемся сердцем я перешагнула порог спальни. Приходил ли Михаил Павлович? Почему-то интуиция подсказывала, что да. Я быстро разделась и юркнула в кровать, словно проспала тут всю ночь. Мысли роем вились в голове.

Надеюсь, Пётр поймёт меня и сделает всё, как я просила. Кусая губы, вспоминала нашу первую близость. Волнительно, прекрасно, и теперь не хочется возвращаться домой. Я люблю этого странного колдуна, который привязал меня к себе не только меткой, но и своим признанием. До сих пор бросает в жар, стоит только подумать о Петре, его ласковых губах и руках.

Всё же я уснула, а когда открыла глаза, заметила, что за окном рассвело.

— Барышня, вам тут записку передали, — окликнула меня Варвара, войдя в комнату.

— Кто? — хотя могла бы не спрашивать, и так понятно.

— Пётр Григорьевич, — она протянула бумажный треугольник. — Я как раз вышла во двор вынести ваш горшок, и он меня окликнул.

— Спасибо, Варвара, — взяла я послание. — Когда выезжаем?

— Через два часа, Ольга Александровна. Её Высочество уже ждёт вас, хочет с вами позавтракать.

— Неси платье, я сейчас, — кивнула в сторону гардеробной. Горничная тут же покинула спальню. Дрожащими руками я развернула листок.

«Оля, я понял тебя. Сделаю всё возможное. Жди весточку. Зол на тебя, но безумно люблю. Прошу, сожги это.

Твой Пётр».

Любит — приложила я к груди послание. Сразу стало легче от его слов. Значит, честь Алединской не пострадает. Записку сожгла в печи.

Как только я была готова, поспешила в покои Елены Павловны. Великая княгиня собиралась завтракать и любезно пригласила меня составить ей компанию. Я не стала отказываться, так как была очень голодна.

— Ольга Александровна, что вы скажете насчёт моего супруга и Анны Гавриловны? — задала мне вопрос патронесса, когда слуги вышли из комнаты.

— Думаю, между ними ничего нет, — сообщила я правду. — Великий князь не проявлял особого внимания к Протасовой, хотя меня большую часть не было на охоте. Вы же знаете. Думается мне, это Анна Гавриловна ищет благосклонности великого князя, а не он её.