Книга Повелительница грома для короля орков, страница 1 – Лео Спарк

Тамара сидела в небольшом кафе со стеклянными прозрачными стенами, периодически поглядывая на улицу сквозь них, и пила кофе, который больше походил на бодрящую пощёчину, чем на напиток. На запястье у неё светились смарт-часы. Она знала - у неё ровно двадцать семь минут и сорок три секунды до конца обеденного перерыва. И никто, кроме этих умных часов, не понимал, насколько это святое время.

Работа давно её утомила. Казалось, что каждое утро Тамара приходит не в офис, а в тюрьму с кондиционером. Поэтому в кафе она делала вид, что обедает, а на самом деле активно занималась мысленной гимнастикой - старалась думать обо всём, кроме отчётов и скучных совещаний.

Например — о коте соседа. Этот полосатый шарик размером с арбуз уже едва помещался на подоконник, но упрямо продолжал туда запрыгивать. Тамара считала: если прибавить к коту ещё килограмма три, тот окончательно откажется от идеи ходить и станет просто... мебелью. Или ковриком. Или новой разновидностью пуфика.

Затем её мозг переключился на попугаев других соседей. Эти зелёные ораторы не умолкали ни днём, ни ночью. Причём репертуар у них был, мягко говоря, странный:

— «Ты дурак!» — чирикал один голосом, подозрительно похожим на соседа.

— «Купи картошку! Картошку-у-у!» — тянул второй.

Иногда они устраивали дуэты: «Ты дурак! Купи картошку!» — и смех за стенкой становился неизбежен.

Смех смехом, но Тамара мечтала о тишине. Вот почему ей так нравились занятия альпинизмом. Пусть пока что лазать приходилось не по горам, а по пластиковым стенкам в спортзале, зато там не было ни начальника, ни попугаев, ни отчетов. Только магнезия на руках, верёвки и приятное чувство, что ты хотя бы иногда поднимаешься в этой жизни вверх, а не падаешь вниз.

Она как раз собиралась откусить кусочек чизкейка и придумать, какой бы пик ей хотелось покорить, как услышала странные звуки.

Сначала — гул. Низкий, вибрирующий, будто кто-то огромный включил на максимум басы в колонках размером с дом. Потом — крики. Люди выбегали из машин, размахивая руками, словно пытались улететь. Автомобили, словно сговорившись, начали врезаться друг в друга. Металлический концерт с фейерверком из искр и звуком, от которого у Тамары сердце ушло в пятки.

И тут мимо её окна-стены пролетела машина. Настоящая, серебристая, блестящая, как метеор. Она пронеслась в полуметре от Тамары, переворачиваясь в воздухе. Секунду в стеклянных стенах кафе отразились её фары — яркие, как прожекторы сцены, — и потом автомобиль рухнул дальше по улице.

Раздался грохот, стекло брызнуло фонтаном, железо сложилось гармошкой. Газетный киоск превратился в бумажный салют — газеты взлетели в небо, кружа в воздухе, словно пёстрые бабочки. Один лист с кричащим заголовком «Сенсация!» прилип к стеклу прямо напротив лица Тамары.

Она моргнула, посмотрела на часы.

Они показали: двадцать пять минут и десять секунд до конца обеда.

— Ну вот, — сказала она, — только чизкейк собралась поесть.

Тамара открыла рот, чтобы откусить долгожданный кусочек чизкейка. И тут её челюсть так и осталась висеть в воздухе, потому что по улице промчалась странная делегация.

Огромные, зелёные, накачанные фигуры. Мчались, как несокрушимые терминаторы. Они сносили всё: киоски, машины, рекламные щиты и даже надутого единорога у магазина игрушек. Люди кричали, визжали, кто-то снимал это на телефон, а кто-то, наоборот, кричал в него: «Мама, я тебя люблю!».