Книга Отшельница. Искра короля, страница 162 – Марина Индиви

— Под неправильным я имела в виду забирать Наташу, когда она столько всего может сделать для этого мира… — Я стерла высыхающую слезу. — Лишать ее прошлого, памяти, друзей…

— Иногда серьезные решения бывают тяжелыми, — Стефан кивнул, — но твой выбор только подтвердил то, что я знаю уже давно.

Я вопросительно посмотрела на него, и он произнес:

— Из тебя получится самая лучшая королева.

Из этого путешествия я возвращалась другой. Если включить философию, то любое путешествие меняет нас, наше мировоззрение и мировосприятие, так или иначе. Встреча с Наташей показала, что к прошлому нет возврата, напомнила о том, что я делаю и зачем, а еще подсветила то, чего я всеми силами старалась избежать. Что я влюбилась в Стефана, как девчонка. Я давно уже не была подростком, но все равно ощущала себя именно так: когда в груди рядом с ним замирает сердце, а в животе порхают те самые бабочки, о которых все говорят. Да, раньше я бы посмеялась над тем, что в моем возрасте это возможно, но раньше я бы покрутила пальцем у виска на тему, что можно умереть от инфаркта и проснуться в теле бывшей королевы.

Путешествие на Землю помогло мне понять и еще одну вещь: я возвращалась в Рован как домой. Хотя почему как. Здесь теперь и был мой дом, мои близкие, люди и драконы, которых я любила. Когда мы вернулись в поместье, Лазар с Тимоти вышли меня встречать, и я была счастлива, когда смогла обнять своих мальчишек. Они оба стали мне родными, а еще я поняла, что за время нашего отсутствия они подружились, и теперь для Лазара первым авторитетом стал Тимоти.

Дэмиан рассказал, что за время моего отсутствия не было никаких серьезных случаев, а Жюли с Карлой наперебой рассказывали о том, что яблоня вела себя как-то странно, когда меня не было. Она передумала цвести в очередной раз, хотя перед отъездом снова начинали распускаться бутоны, и мне пришлось к ней сходить, чтобы понять, что же на самом деле происходит.

— Похоже, мы с тобой связаны, — сказала я дереву, поглаживая яблоню по жесткой коре. — Но тебе придется привыкнуть, что я не всегда могу быть рядом.

Яблоня зашелестела листьями, как будто возмущалась. Конечно, кто-то сказал бы, что это всего лишь порыв ветра, но я вдруг поняла, что нет. В этом мире ничего и никогда не бывает просто так, тем более что ветра сейчас не было. Лазар в одной из наших бесед рассказывал мне о том, что у Лавуальского тумана есть имя — Яков, и это навело меня на мысль.

— Давай тебя назовем, — предложила я. — Как тебе имя Елизавета?

Яблоня снова зашуршала.

— Не нравится? Тогда… Василиса?

Листья протестующе зашумели еще раз.

— Какая ты капризная. Оливия?

Имя само сорвалось с моих губ. Хотя я понимала, что называть яблоню в честь женщины, которая натворила столько зла — тема так себе, мне просто пришло это свыше. И я поняла, что если яблоня согласится, она останется единственной памятью о той, кто был дорог Тиму и Стефану. Той, кто подарила жизнь Лазару. Да, возможно она совершила много ужасных поступков, но это не отменяло того, что Оливия жила и погибла по милости Теренса, не успев даже попросить прощения у сыновей и сказать им о своей любви, как я сказала Наташе. А я уверена, она бы хотела. Потому что когда мы приходим к финальной точке нашего путешествия под названием жизнь, мы на все смотрим совершенно иначе.