Книга Изгнанница. Искра Императора, страница 104 – Марина Индиви

Иными словами, помимо подготовки к балу, текущих дел курорта и беременности, в мои мысли теперь добавилась еще одна переменная. Называлась она «Как стать императрицей без вреда для здоровья и психики». Да и хочу ли я этого вообще?

Нет, в том, что моя искра заискрит как солнце, стоит мне дать ей волю, я не сомневалась. Император тоже с радостью воспользуется обстоятельствами, чтобы вернуть Альви к себе в постель. Может, я и была погружена в дела, а в чем-то даже беспросветно наивна по сравнению с теми, кто воспитывался у власти, или становился супругами тех, кто воспитывался у власти, но не заметить, как он на меня смотрит, я не могла.

Равно как и не понять, что все, что он делает, он делает для меня. Чтобы привлечь мое внимание. И не только внимание. Натаниэль хотел сделать меня своей. Снова. Точнее, он хотел сделать своей Альви, но это уже не считается, потому что теперь она — это я.

А я? Хочу ли я видеть его рядом с собой не только как партнера?

Еще пару недель назад я бы однозначно ответила: нет, Боже упаси. И дело было не только в том, что он не стеснялся изменять жене с ее же собственной сестрой, хотя и в этом, разумеется, тоже. Он вышвырнул Альви из дворца сразу после выкидыша, отправил ее в путешествие, не позаботившись о ее безопасности, рычал на нее сразу после того, как она потеряла ребенка (можно подумать, для него одного это было важно!). Я даже представить себе не могла, что случилось бы, если бы Альви выжила и оказалась на моем месте. Как бы она все это пережила, но…

И это «но» тоже возникло после разговора с Констанс. Натаниэль просто не умел иначе. Подобно тому, как он объяснял мне возможные последствия партнерства с Рованом через Кристофа, сейчас я многое могла себе объяснить сама. Он был рожден, чтобы править. Отец воспитывал его, как… я даже слова подобрать этому не могла. Для него на первом месте всегда были даже не собственные интересы, а интересы Вейсмейстрии и сила императорского драконьего рода. Которая на Альви начала надламываться.

Для него это было не личной потерей, он вообще не рассматривал это как личную потерю или как потерю женщины, лишившейся малыша еще до рождения. Он смотрел на это, как на ослабление империи в глазах советников, высшей знати, других государств. И с такой позиции я даже могла его понять. Вот уж не представляла, что однажды мне в голову придет эта мысль, но она пришла. Та самая мысль, в которой Натаниэль избавлялся от жены, способной разрушить империю изнутри своим бесплодием, и это было наименьшее зло.

Когда меня впервые таким накрыло, я долго сидела, уставившись в одну точку и думая о том, что со мной сделал этот мир. Но мир на самом деле тут был ни при чем. Просто до этого я была Аглаей Лисовицкой, ведущим менеджером по организации праздников, и самой сложной моей задачей было, как устроить мероприятие так, чтобы все были довольны. Если бы мне пришлось уволить кого-то, кто мог поставить под угрозу репутацию нашей компании, сорвать праздник или испортить его, я бы сделала это, не задумываясь.

К сожалению, каким бы хорошим ни был человек, если он не соответствует заявленной компетенции, он как сырой эклер в пирамидке крокембуш. Альви была тем самым недопеченным эклером. И, как ни грустно это признавать, из-за нее могла рухнуть вся империя.