Книга Академия «505». Циклы Ремали. Часть 1, страница 12 – Дария Эссес

Шум в ушах резко сменился поглощающей тишиной. Голову сразу же сдавило от давления, из-за чего пришлось сжать виски и крепко зажмуриться.

Казалось, прямо сейчас куб разлетится на мелкие осколки, и я захлебнусь ледяной водой. Но он продолжал и продолжал погружаться, словно я уходил на дно не океана, а собственного сердца, переставшего пропускать внутрь свет.

Спустя пару минут куб достиг дна.

Я сделал глубокий вдох, досчитал до пяти и выдохнул.

Затем еще раз.

И еще раз.

Открыв глаза, увидел лишь темноту. Я вытянул руку, но не заметил даже ее очертаний.

Дерьмо.

Сделав пару мелких шагов, словно боялся оступиться или наткнуться на нечто ужасное, нащупал вмиг обледеневшую стенку и вздрогнул.

Успокойся и пойми, что можешь сделать. Выберись отсюда, чтобы найти Ксивер и Рейвен живыми и здоровыми. Помоги сначала им, а потом можешь отдать свою никчемную жизнь в лапы смерти. Потому что у тебя ничего нет. У тебя не осталось ничего, кроме них.

У тебя не осталось ничего.

Ни-че-го.

Я тихо зарычал, отталкиваясь от стены и прогоняя голоса. Постоянно шепчущиеся в голове голоса, которые заставляли меня погружаться в самые темные уголки души, когда я всеми силами цеплялся за остатки чего-то светлого.

Первые пятнадцать минут я ничего не мог сделать.

Стенки куба не поддавались ни ударам рук, ни ударам ног. Я разбил костяшки, оставив на стекле алые следы, хотя в такой темноте не мог их разглядеть. В ушах стоял шум. От погружения на такую глубину в голову ударила кровь – казалось, словно меня заживо похоронили.

Я не переставал глубоко дышать, и только мысль о том, что благодаря силе созидателей воздух в кубе закончится как минимум через час, мне удалось не упасть на пол, сжавшись в клубок.

Спустя двадцать минут после погружения сбоку засветилась яркая точка.

Я сильнее прислонился к стене, надеясь увидеть за ней Ксивер. Если она справилась так быстро без помощи пистолета, значит в ней действительно проснулась сила ремалийцев. Неважно, выберусь ли я отсюда. Главное, чтобы Ксивер была жива.

Но огонек подсветил лицо незнакомой девушки, а не моей сестры. Она зачарованно смотрела на то, как пламя в ее руке разрастается, а темнота на секунду отступает. Девушка приложила руку к стеклянной стене – и та, я мог в этом поклясться, стала медленно плавиться.

Интересно, это ее сила или сила одного из разрушителей, что стоят на другой стороне моста?

Как только она отплыла от прожженного куба, я постарался сосредоточиться на внутренних ощущениях. Но от этого стало только хуже. Ненужные мысли проникали в голову и сводили с ума, голоса нашептывали, что мы вновь с ними наедине.

Дни, проведенные среди тех облезших, заплесневелых стен, снова возникли перед внутренним взором. Затхлый воздух, холодная вода и железная кровать с единственным колючим одеялом, которое не согревало, а только создавало иллюзию тепла.

И снова нашептывающие голоса.

Только они и я. Как было и будет всегда.

Я зарычал и вновь ударил кулаком по стеклу.

Ничего. Ни единой трещины.

– Думай.

Внезапно по спине пробежала дрожь.

Я услышал трескучий звук. Он шел откуда-то из глубины, раздавался одновременно со всех сторон. Леденящий душу, но до боли знакомый.

Этот звук мы с Ксивер слышали в тот момент, когда на Рейкьявик впервые было совершено нападение.

Такой звук издавали триады.