Книга Академия «505». Крах Ремали. Часть 1, страница 122 – Дария Эссес

Фу, ужас!

Я сидела на кровати и завязывала на ботинках шнурки, когда Кай опустился передо мной на колени и сделал это за меня. Затем приподнялся, упираясь руками в кровать около моих бедер, и прошептал мне в губы:

– Я люблю тебя.

Мое сердце пропустило удар.

Я смотрела в его темные, словно ночь, глаза, распахнув от удивления рот. Мы никогда не признавались друг другу в чувствах. И я… я всё еще не могла поверить, что он может… что-то испытывать ко мне. Что-то настолько глубокое.

– Любишь?

Он зажмурился, словно ему стало больно. Затем открыл глаза и, подняв ладонь, провел кончиками пальцев по моей щеке. Медленно, изучающе, осторожно. Кай очертил контур моих губ и оттянул нижнюю, тяжело сглотнув – будто чувствовал физическую боль, когда прикасался ко мне.

– Безумно.

Но наша любовь – это не боль.

Это спасение.

– И я люблю тебя, Кай. Так сильно, что кажется, схожу с ума.

– И не перестанешь?

– Сходить с ума не перестану, а вот любить – тут ничего не обещаю.

Он усмехнулся, коснулся лбом моего лба, а затем наши губы вновь слились в поцелуе. Мне хотелось кричать от радости, смеяться и плакать, потому что он любит меня. Он, тот самый парень, что защищал меня во время экспериментов, что держал меня за руку, что спас меня, когда я уходила на дно.

Он меня любит.

Кай подарил мне последний глубокий поцелуй, никак не желая отрываться, и двинулся к выходу. Я сидела с мечтательной улыбкой на губах и смотрела на его задницу, представляя, как все последующие утра будут начинаться вот так. Мне не хотелось отпускать его. Я была в шаге от того, чтобы затащить его обратно в кровать и прогулять занятия.

– Встретимся на обеде?

Кай на мгновение остановился.

– Конечно.

Только на обед он так и не пришел.

Ни сегодня.

Ни завтра.

Ни через неделю.

Eigi má feigum forða.

Ничто не спасет обреченного.

Исландская пословица

Еще никогда Дом Альтинга не казался мне таким чужим.

Раньше, когда отец был жив, я проводил здесь много времени. Меня знал каждый, кто работал на правительство, именно поэтому сейчас, пока я шел в конференц-зал, меня приветствовали десятки голосов.

– Добрый день, мистер Алькастер.

– Рады снова видеть вас, мистер Алькастер.

– Как вы себя чувствуете после похищения, мистер Алькастер?

Мистер, блядь, Алькастер.

Я становился своим отцом.

Его похоронили на обычном городском кладбище, но я ни разу к нему не приходил. Не знаю, что меня останавливало, но я будто не смирился с тем, что его больше нет. Казалось, моя щека до сих пор горела от пощечин, а ребра ныли от ударов ботинками. Я ни на секунду не жалел о его смерти, однако…

Он всегда был в моей голове.

Двигаясь по широкому светлому коридору, я не мог выдавить даже искусственную улыбку. Начищенные туфли стучали по отполированному полу, сопровождаясь звуком собачьих лап. Доберманы следовали за мной и рычали на каждого встречного, заставляя их опускать головы. Перед глазами мелькали не лица, а пятна разных оттенков серого и синего. Одеяния ремалийцев резко контрастировали с моим черным костюмом, под который я надел белоснежную рубашку.

Наверное, они тоже видели во мне Джонатана, а не меня самого.

Смогу ли я когда-нибудь избавиться от участи стать его подобием?

Внутри меня бушевали сотни эмоций. Гнев, страх, беспокойство. Этот месяц я провел в подвешенном состоянии, пытаясь не сойти с ума. На то было две причины, и каждая из них заключалась в женщине.