Книга Пироженка для трех сладкоежек, страница 15 – Анита Талая

— Тут недалеко, — попыталась я слабо сопротивляться.

— Все равно провожу.

— Мы проводим, — вдруг сонно заявил Мик и тоже с неохотой начал собираться.

Аль ничего не сказал. Он просто встал, извлек из шкафа чистую одежду и тоже собрался идти меня провожать.

Такой процессией мы и двинулись на соседнюю улицу к моему дому, попутно являющемуся моим рабочим местом. Шли мы, правда, довольно долго, потому что у каждой подворотни я целовалась то с одним, то с другим, то с третьим магом.

Уже возле моего дома Мик, коснувшись пальцем моих припухших от бесконечных поцелуев губ, выдал:

— Эниса, ты самая вкусная пироженка из всех, что я когда-то пробовал! Я чувствую себя полным сил и энергии после ночи с тобой!

— И я! — хором заявили Рэл с Алем.

К счастью, к тому времени, как мы пришли, Берта еще не успела явиться на работу. Так что, спешно попрощавшись с мужчинами, я быстро взбежала по лестнице на второй этаж к своей спальне.

Успела вовремя: буквально через пять минут услышала, как в лавку заходит Берта. Упала на кровать и позволила себе поспать еще немного, прежде чем спуститься вниз и начать готовить пирожные и тортики. Надо ли говорить о том, что я весь день отчаянно зевала? Берта с подозрением посматривала на мою невыспавшуюся, но довольную физиономию, но тактично ничего не сказала.

Я выкладывала на витрину свежие пирожные, радуясь исправно работающему артефакту стазиса, когда на двери звякнул колокольчик, извещая меня о приходе покупателей. Посреди рабочего дня их было немного. Подняла глаза и увидела вошедшую ко мне девушку.

Лицо было смутно знакомо, но кто такая, я не знала. Городок у нас маленький, так что лица всех местных жителей мне были так или иначе слегка знакомы. Но не это привлекло мое внимание к посетительнице. Я обратила внимание на несчастные заплаканные глаза на худеньком симпатичном личике, шмыгающий нос. Девушка держала в руке платок, которым то и дело утирала слезы, которые, похоже, никак не могла сдержать.

— Мне торт! — сказала она, даже не взглянув на витрину. — Самый большой и самый сладкий!

В принципе такая просьба в моей лавке была не редкостью, но обычно она исходила от каких-нибудь радостно щебечущих девчонок, планирующих девичник или предвкушающих удовольствие именинников. Но когда смотрят таким несчастным взглядом и требуют торт побольше… что-то в этом было не то.

— Вам тирамису или безе? — решила все же уточнить я.

— Мне все равно, — ответила покупательница, не поднимая глаз. — Лишь бы сладкий был. Буду горе заедать! И пусть мне будет плохо от обжорства, лишь бы не думать…

Девушка всхлипнула и снова вытерла непрошенные слезы.

— Подождите немножко! — попросила я и, заглянув на кухню, попросила Берту приготовить успокоительный чай.

Сама же я взяла пару эклеров со взбитыми сливками и предложила девушке присесть за столик, стоящий в дальнем углу лавки. Вскоре после того, как мы устроились за столиком, Берта принесла дымящийся чайник с ароматным чаем и две чашки: одну чистую и одну с кофе — для меня. Сама я пить успокоительный чай не рискнула, боясь, что после бессонной ночи окончательно усну где-нибудь у прилавка.

— Угощайтесь, — велела я, наливая девушке чай.

Та не стала спорить, взяла чашечку и с удовольствием глотнула горячую жидкость. Взяла эклер, откусила кусочек и, как сомнамбула, прожевала его. Больше она к сладкому не прикоснулась: похоже, что аппетита у нее не было совсем.