Книга Луна Верховного. Том 3, страница 49 – Марина Эльденберт

В памяти вспыхивает воспоминание о том, как Рамон прикрывал меня собой, и на меня находит ступор. Разве что сейчас меня закрывает собой Хантер. Я замираю, мое тело подрагивает, хотя мозг, инстинкты велят бросаться вперед, спасать ребенка. Спасать истинного.

Вдруг Рамона ранят? Или убьют? Где он вообще?

Но я вижу его практически сразу: огромный волк бросается сначала на одного безликого, перегрызая ему горло, затем прыгает на другого. Кажется, сейчас пули даже не могут его задеть, я чувствую его ярость, но не боль. Они проскакивают мимо – настолько быстро он движется. Они все движутся слишком быстро для вервольфов, понимаю я. Этот отряд, эта стая – они дети имани, нерен. Лучшие представители нашей расы. У безликих нет шансов, и битва заканчивается за несколько бросков злых яростных хищников.

Снова наступает тишина, и в это мгновение откуда-то из глубин этого бункера доносится детский плач.

Сара, хочу сказать я, но с губ, естественно, срывается протяжный вой. В ответ на это, на зов нашей дочери, истинный срывается туда, проломив дверь, за которой держат малышку. Я тоже бросаюсь туда, к проему, в котором скрылся волк Рамона, но Хантер преграждает мне дорогу. От него не разит кровью, бывший чемпион Волчьего ринга не участвовал в битве, потому что все время прикрывал меня. Но сейчас это лишено смысла. Мы победили!

– Хантер, пусти! – я снова перекидываюсь в человека. – Мне нужно к Рамону.

Друг следует моему примеру, а я, кажется, уже скоро привыкну к этим перевоплощениям туда-сюда. Хотя это и не самый приятный процесс в мире.

– Он сам справится. – Голос у Хантера уверенный и строгий, таким он, наверное, вразумляет своих студентов, а хватка волчья. Мне с ним не справиться. – Подожди пару минут.

– Почему он не выходит?

Я волчьим слухом слышу голос Рамона и, кажется, голос Альмы, но разобрать, о чем они говорят, у меня не получается. Почему он вообще с ней болтает? И почему Сара до сих пор плачет? Прислушиваюсь к его чувствам, но они сейчас на замке. Рамон снова от меня отгородился.

– Хантер, мне надо к моему истинному и дочери. Пожалуйста, пусти.

– Нет, Ви. Истинная – это все. Это самое дорогое.

– Дети – это самое дорогое, – ощетиниваюсь я. – Просто у тебя их пока нет.

Взгляд Хантера превращается в сочувствующий, а я стараюсь поглубже спрятать злость и раздражение. Потому что они мне сейчас не помощники. А кто помощник? Только я сама. Мужчины же явно вознамерились защищать меня несмотря ни на что.

– Хорошо, – говорю, опустив глаза в пол и покачнувшись. – Тогда давай отойдем хотя бы в тот коридор, меня уже тошнит от этих запахов.

Хантер облегченно вздыхает и действительно отводит меня в сторону. Правда, расслабленности в нем ни на каплю: собран, по-прежнему готов к битве. Но не со мной же ему драться? Поэтому, когда вервольф все-таки отвлекается, на долю секунды оглядывается на снующих туда-сюда, вынюхивающих здесь все волков, я проскальзываю мимо него. Точнее, хочу проскользнуть, но Хантер крепко хватает меня за руку, дергает назад.

– Венера! – рычит он очень похоже на Рамона. Но я не теряюсь: в одно мгновение перекидываюсь. Моя рука превращается в волчью лапу, и остаточной волной оборота Хантера будто отталкивает от меня. Это дает мне крошечную фору. Но дает!

Я уже на всех лапах несусь к заветной комнате, и врываюсь туда, практически врезаюсь в бурого волка, что пришел с Рамоном. Отпрыгиваю, оцениваю обстановку и расставленные как в шахматах фигуры.