Книга Мой первый, мой истинный, страница 44 – Марина Эльденберт

– Это не наивно, если ты сама так считаешь. Возможно, ты не так далека от истины.

– Спасибо, – сказала я смущенно. – За веру в меня. Не знала, что свидания могут быть такими приятными.

– Значит, ты была на плохих свиданиях, – тихо рассмеялся Хуан.

– Я вообще на них не была.

Ну и зачем я это сказала? У меня так загорелись щеки, что по ощущениям я стала ярче кетчупа. А вот взгляд вервольфа стал более хищным, собственническим.

– Как интересно, – протянул он, смакуя слова, а я решила свести все к шутке:

– Поэтому, если сделаю что-то ужасно неловкое, прости. – Не позволив Хуану вставить даже слово, демонстративно посмотрела на часы: – Мне понравилась наша тайная встреча, но мне пора в постель. Иначе рискую проснуться после обеда.

– Свидание, – поправил он без тени улыбки. – Тайное свидание. В этом люди и вервольфы похожи: мы любим завершать их похожим действием.

– О чем ты? – заинтересовалась я, а взгляд Хуана вдруг жадно коснулся моего рта, отчетливо мазнул по губам, словно уже ласкал их.

– О прощальном поцелуе, Изабель. Что за свидание без него?

Учитывая, что Хуан – мой первый поклонник, опыт в поцелуях у меня был нулевой. Никто из парней, живущих в Лысой бухте, не вызывал желания их поцеловать. Но я, конечно же, как любая нормальная девушка, фантазировала о том, что встречу мужчину, который вызовет во мне это желание.

Я посмотрела на Хуана и слова отказа застряли в груди. Просто потому что я хотела, жаждала узнать, каково это – поцелуй вервольфа. Меня останавливало только одно:

– В прошлый раз ты потерял контроль из-за моего запаха.

– Теперь я контролирую себя лучше, – сказал он, присаживаясь на край стола и кладя руки на столешницу. – Я даже не стану касаться тебя. Руками.

– Хорошее уточнение, – усмехнулась я. – Сложно целоваться, не касаясь.

И сама шагнула к нему, положив ладони на твердую мускулистую грудь. По его телу прокатилась дрожь, как бывает, когда касаешься кого-то ледяными замерзшими руками.

– Продолжай, – скомандовал он хрипло, прежде чем я успела отстраниться. Хрипло, низко, глубоко: так, что я, завороженная этим голосом, подалась вперед, коснулась губами его губ. У него они оказались мягкими и горячими, такими приятными, что я задержала это прикосновение, словно впитывая эту мягкость и этот жар. И тут же охнула, когда Хуан, словно затаившийся в засаде хищник, шевельнулся, проводя языком по моей нижней губе. А затем еще и еще. Получилось настолько остро, что теперь задрожала я. Он делал это невообразимо медленно, целовал меня, не прикасаясь. Дразня, приглашая включиться в эту игру, в которую я играла впервые, но, кажется, схватывала правила на лету.

Остановилась только когда услышала утробное рычание, резко разорвала нашу связь и отступила на шаг. В груди не хватало воздуха, в ушах шумело, а всю меня едва не разрывало от испытанных эмоций, но я во все глаза смотрела на Хуана, веки которого были прикрыты, а сам он напоминал сжатую пружину, напряженный, будто превратившийся в камень. Мне в какой-то момент показалось, что он сейчас сожмет руки посильнее и разломает столешницу, и тогда всем нашим тайным свиданиям конец. Но он лишь глубоко вздохнул и порочно облизнулся.

– Прости, Изабель, – виновато улыбнулся он. – Твои поцелуи будят моего зверя.

– Это опасно? – забеспокоилась я.