Книга Скованная льдом, страница 14 – Нина Черная

— Я — Аська, — несмело представилась я, медленно поднимаясь с пола.

— Никодим, — хмыкнул посох, отдаляясь на расстояние вытянутой руки.

— Тут много вас таких? — решила вдруг проявить любопытство, — заколдованных?

— С чего ты взяла, что мы заколдованы? — оскорбился посох, — Макар вдохнул в нас жизнь. Всего-навсего. А не знакома ты только с нашей кухаркой, хочешь, познакомлю?

Я воодушевленно кивнула, мало ли, она окажется обычным человеком, с которым можно будет пообщаться и спросить совета, на всякий случай.

Только мои чаянья не оправдались. На кухне нас ждала обычная себе скатерть. В снежинку. Но, стоило нам войти, как раздался недовольный и наглый голос, напоминающий по тону мою мачеху:

— Чего приперлись?! До ужина еще куча времени! Ходите отсюда!

— Прасковьюшка, — заискивающе позвал посох, подлетев ближе к столу.

Как он ходил, я пыталась не смотреть, чтобы не травмировать себя лишний раз, поэтому предпочитала думать, что он летает.

— Работница наша незаменимая, а я гостью привел, вот, познакомься, это Аська, — продолжил тем временем льстить посох.

— Да нужна мне эта гостья сто лет! — завизжала скатерть, заставляя меня вздрогнуть всем телом и попятиться, — каждый год новые приходять, да уходять. Ох, пошто хозяюшка нас оставила?!

Температура в кухне будто снизилась, а посох заговорил совсем с другим выражением, хлестко, властно и зло:

— Ты болтай, да не забалтывайся. Молись, чтобы хозяин твоих речей не услышал. Сразу окажешься на помойке или на кострище.

Скатерть тут же испуганно замолчала, но через пару мгновений стала уверять, что глупость сболтнула, да не скажет такого никогда более. А я непонимающе хлопала глазами и пыталась прикинуть, что значили слова сварливой кухарки.

Но объяснений мне, конечно, не предоставили. Посох махнул мне ящероподобной головой на выход. А я рада только была избавиться от общества склочной кухарки. Пусть она всего лишь скатерть.

— Да, — произнес посох, медленно плывя по коридору, — неудачно знакомство завязалось, кто бы знал, что Прасковья не в духе будет.

Я промолчала, восторженно разглядывая ледяные гобелены и резные фрески. Как я поняла, большая часть мебели и украшений выполнена изо льда и по велению хозяина здесь ничего не тает. Скоро мы добрались до огромных резных дверей, распахнутых настежь.

Я заглянула внутрь, и тут же зажмурилась, глаза заболели от яркого света. Огромный зал, располагающийся за распахнутыми створками дверей, ослеплял белизной и чистотой. Идеально начищенный ровный пол сверкал, переливался мириадами бликов, с потолка лился искусственный холодный свет свет, играл на гранях бело-голубых поверхностей, зайчиками разбегался по полу и потолку.

— Рот закрой, — посоветовал посох, — ворон залетит.

Я послушно сомкнула губы и подошла к порогу. Внутрь заходить страшно, вдруг, красоту испорчу.

— Это тронный зал, деточка, — хмыкнул посох, проплывая внутрь, — заходи, не бойся.

Я, как зачарованная, переступила порог и несмело сделала несколько шагов вглубь зала. Помещение мне сначала показалось пустым, но это было не так. На небольшом возвышении стоял огромных размеров трон, богато украшенный и обитый дорогой тканью, вдоль стен располагались прозрачные фигуры, перемежаясь будто хрустальными растениями. Завороженно прикрыла рот ладонью и медленно шагнула в сторону фигур.