Книга Скованная льдом, страница 72 – Нина Черная

— Спасибо, — прошептала одними губами, но Макар услышал, его губы тронула мимолетная улыбка, адресованная мне, а глаза на миг снова стали человеческими.

— Отойди за мою спину, — посоветовал он, — там безопаснее.

Я отступила от мужчины на шаг, и нехотя освободилась из плена его руки. Прикрыла лицо руками от страха, только щелки оставила, чтобы подсматривать.

Вокруг плотной стеной вилась пурга, такая сильная, что волки с трудом оставались на земле. Того, который подбирался к Марфе, снесло на несколько шагов назад. Он мотал мордой из стороны в сторону, а взгляд казался мутным. Марфа же прижалась к мачехе всем телом и не шевелилась. Неужели, она ее спасти пытается?

От кого, а уж от Марфы я такого не ожидала. Даже руки опустила, тут же поморщилась — забыла, что одна рука у меня повреждена. Ее поступок взволновал внутри что-то, расплескал злобу на обитателей Заколдованного леса.

Особенно на маменьку родимую. Она ведь меня с самого начала умирать оставила, непонятно, конечно, почему выносила, но, видно, причины имелись.

Злоба потекла по венам обжигающим холодом, а страх и боль притупились, когда я заметила, как один из волков приготовился к прыжку. К прыжку на моего отца — тот как раз пошевелился, видно пришел в себя.

С губ сорвался вопль, а от самого центра моей груди будто отделилась волна. Она зависла в пространстве, точно раздумывала, что же ей дальше делать, а потом взвилась, расширилась и рванула к волку, прыгнувшему на отца.

Волка сшибло в полете, откинуло к деревьям, до моих ушей донесся жалобный визг. Сердце тут же сжалось в груди, а к щекам прилила краска стыда и запоздалого страха. Неужели, я какой-то чудной магией причинила вред живому существу? Я ведь и таракана лишний раз совком не пришибу. Благо, тараканов у нас отродясь не водилось.

Волна рассеялась как только коснулась шерсти волка, исчезла без следа, а в моей голове будто зазвенели бубенцы. Все вокруг поплыло, завертелось, руки-ноги стали свинцовыми, неподъемными, а тело ватным, не моим. Я даже удивиться не успела, как вокруг сомкнулась тьма, а я ухнула в тягостное небытие.

* * *

Черный бог

Знакомая магия отвлекла от заклинания, когда я собирался обездвижить вожака, чтобы допросить с пристрастием. Поэтому его выпад оказался полной неожиданностью. Огромный зверь бросился прямо сквозь мои снежные волны, не жалея своей шкуры.

Пришлось резко перемещаться в сторону, рассеивая наговор. Если б не отменил, волку бы жить осталось всего несколько минут. Откуда он такой недалекий?

Пока перемещался, краем глаза заметил позади себя Настеньку, и сердце тут же замерло, чтобы забиться в несколько раз быстрее. Девушка безжизненно распласталась на снегу, в ореоле бледного сияния. На ресницах ее застыла изморозь, а кожа сделалась бледной, почти белоснежной. Со щек сошел весь румянец, а губы приобрели синеватый оттенок.

Бросился к ней, наплевал на волков снежных, на вьюгу, что поднял вокруг, на людей, которые еще копошились. Упал на колени и подрагивающими пальцами коснулся щеки Насти — стылая, как лед, в который я стены терема превратил.

— Настенька, — сорвалось с губ горестно, только не ответила она, оставаясь такой же неподвижной.

Положил аккуратно ее голову на свои колени, нащупал то место на шее, где пульсировала жилка обычно. Только пальцы ничего не ощутили, вызывая внутри меня бездну. Прижал к себе Настю, будто невесомую и такую ледяную, попытался согреть, но, куда там. Показалась она куклой, из груди вырвался хрип, переросший в отчаянный рык, а перед глазами будто пелена встала. Слилось все в одно размытое пятно, заволокло белым снегом.