Книга Влюбись за неделю, страница 24 – Рия Радовская

— С каких пор вас интересуют газеты? И почему ради такого случая главный цветник не засыпало снегом? — ядовито поинтересовался он. — Миссис Трунберри внезапно ушла в отпуск? Так найдите другого целителя.

— Уже нашла, — хмыкнула я. — Возьму этот номер, здесь как раз есть подходящее объявление. Вы не против? Если вам он еще нужен, верну завтра.

— Не нужен. И поторопитесь. Через пятнадцать минут даже мистер Обли должен стоять у котла с набором ингредиентов.

Вот тут-то меня и догнала паника. «Справляюсь»? Ну конечно, справлялась, пока от меня не требовалось ничего сложнее разбора почты и замен в расписании. Я даже не знаю, где эта нижняя лаборатория! Не говоря уж о мистере Обли и его ингредиентах.

«Шарлотта! Где ты бродишь⁈ То есть летаешь! ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ⁈»

Мысленный вопль удался на все сто — Шарлотта возникла рядом.

— Успокойся, ничего страшного не происходит. Спускайся, нижняя лаборатория рядом с ритуальными комнатами, в одной из которых мы встретились.

Дорога словно по волшебству всплыла в памяти. Коридор, лестница, открытая галерея с мраморными статуями, снова лестница и снова коридор, узкий и холодный. Перед нужной дверью обнаружилась кучка парней и девушек.

— Откроешь хранилище, велишь студентам взять наборы для возгонки. Проследишь. Мистер Обли, о котором упоминал профессор, это едва не отчисленный с первого курса алхимик. Едва не отчисленный благодаря как раз доктору Норвуду. Он не выносит безалаберного отношения к его предметам. Вон, смотри, тот растрепанный, в перекошенной мантии.

Передо мной расступились, но из-за спины кто-то окликнул масляным голосом:

— Добрый день, мисс Блер. Хорошая погода сегодня, правда?

— Мистер Эпплстоун, — пояснила Шарлотта. — Любит заигрывать. Ничего серьезного, не обращай внимания.

— Если вам, мистер Эпплстоун, больше хочется на пляж, чем на практикум, не смею задерживать, — я приложила к замку брелок и первой вошла в открывшуюся дверь.

Да-а, мрачненько. Столы со штативами, живо напомнившими школьный кабинет химии. Три раковины у самых дверей. В дальнем конце аудитории — преподавательский стол и стеклянный шкаф, полный пробирок, колб и какой-то еще химической посуды, названия которой я не знала. Рядом дверь с табличкой «Хранилище №4». И холодно. Студенты не спешили окунаться в эту атмосферу, и я, обернувшись, слегка повысила голос:

— Что стоим, кого ждем? Заходим. У вас практикум по возгонке. Где брать все необходимое, сами знаете.

Прислонилась к преподавательскому столу, наблюдая за ленивым копошением студиозусов. Те не обращали на меня никакого внимания: перешучивались, обсуждали вчерашнюю вечеринку и завтрашний футбольный матч между алхимиками и целителями, гадали, даст ли «этот зверь Норвуд» проверочную или сразу начнет с «лабы». Только Эпплстоун косился и, проходя к «Хранилищу №4», почему-то подмигнул. Странные у него заигрывания. Интересно, в какой мере Шарлотта их поощряла?

Мысль меня отвлекла, и внезапный грохот заставил подпрыгнуть на месте. Причину шума я увидела сразу: долговязый растрепа в перекошенной мантии торчал посреди лаборатории, растерянно обозревая валявшийся у его ног котел, осколки чего-то стеклянного и рассыпавшиеся… что? ломтики фруктов? Кажется, я чего-то крупно не понимаю!

Остальные среагировали так, будто наблюдали такое едва ли не каждый день. Большинство даже не повернулись в его сторону.