Онлайн книга «Влюбись за неделю»
|
— Я бы спросила иначе — чего он не хочет. Жить по чужим правилам и работать в интересах женщины, которая ему глубоко несимпатична. А уж педагогическая деятельность… — Сабелла покачала головой. — До истории с Реганой она виделась Дугалу разве что в кошмарах. Он изредка, в исключительных случаях, консультировал, но никогда не собирался преподавать. Увы, не все в жизни зависит от наших желаний. Дугал любит дело, которому себя посвятил, но предпочел бы заниматься им в одиночестве, в собственной лаборатории и взаимодействуя с теми, кто ему интересен. И еще одно — Регана за прошлый год сделала его одним из самых публичных людей Британии. И ладно бы это были только симпозиумы или конференции, но нет, светские мероприятия, по ее мнению, настолько же важны. А если предпочитаешь обществу уединение и узкий круг друзей, это нелегкое испытание. — Мне понравилось, как он преподает, — я снова вспомнила отточенные движения, короткую вводную перед занятием, быстрый отсев тех, кого нельзя допускать к опыту. Все по делу, хотя и не слишком доброжелательно. Но если Академия Панацеи такая престижная, профессора имеют права требовать от студентов учебы, а не дуракаваляния. Я невольно улыбнулась: — Возможно, окажись я его студенткой, считала бы иначе. По-моему, профессор Норвуд пугает их до полусмерти. Сабелла, а вы читали его контракт? Есть там лазейки, которыми можно было бы воспользоваться для досрочного расторжения? Или пять лет обязательны из-за вашей клятвы? — Я не читала. Но составлял его Дугал вместе со знакомым юристом, это было его условием, и буквально выторговывал у Реганы каждый пункт. Так что если есть хотя бы минимальная возможность покончить с этим раньше срока, Дугал ею воспользуется, не сомневайтесь. А мои обязательства исчезнут вместе с истечением срока контракта. И, возможно, тогда Маскелайн получит врага — если доктор Норвуд злопамятен. А если и нет — вряд ли он когда-нибудь еще хоть что-то сделает для нее или для Академии. Нет, при всей своей хитрости и коварстве Маскелайн — глупа. Ведь они с Сабеллой были подругами, и как подруга матери она могла, наверное, наладить с доктором Норвудом какие-то деловые отношения? Променять долгое, пусть не такое плотное сотрудничество, на пять лет контрактного рабства и полный разрыв в дальнейшем? Но это точно не та тема, которую имеет смысл обсуждать сейчас. И я спросила: — Я вас не утомила, Сабелла? Давайте посмотрим еще фотографии? Этим мы и заняли остаток вечера. В голосе Сабеллы мне чудилась грусть, но она улыбалась. И рассказывала так, что меня то и дело разбирал смех. Дугал-школьник, Дугал-студент, подающий надежды бакалавр, перспективный магистр… С друзьями, а иногда преподавателями. Чаще всего рядом с ним был уже знакомый мне Честер Фулли, круглолицый, легко краснеющий гений от ботаники и целительства. Иногда к ним присоединялся худощавый, породистый даже на первый взгляд блондин с короткой стрижкой и по-юношески трогательной ниточкой усиков над бледными губами. — Эдвард Уильямс, младший сын графа Дерби, — представила его Сабелла. — Во времена учебы клялся, что административная работа не для него, но сейчас возглавляет комитет по связям с общественностью при министре здравоохранения — и, как я слышала, у него прекрасно получается. |