Книга Влюбись за неделю, страница 62 – Рия Радовская

— Я решила? Мне кажется, это вы изо всех сил пытаетесь отвертеться от пиццы.

— Не завтракаете, пропускаете ланч и не обедаете, придя с работы, вы, разумеется, тоже из-за меня. — Норвуд вытащил из кармана бумажник. Повертел в руках светло-зеленую визитку. — Придется искупать вину.

— Что за чушь! — возмутилась я. — О сегодняшнем ланче вы знаете не хуже меня, а завтрак… мне просто приснился кошмар, и я напилась кофе и решила погулять перед работой.

— Под дождем, — Норвуд понимающе покивал. — Зонт улетел. Портал подвел. Герр Вольгер приехал. Кофе вылился. Хорошо хоть кексы остались. Что с обедом?

— Депрессия, — мстительно ответила я. — Запоздавшие поиски смысла жизни.

— Быть или не быть? Есть или не есть?

Я вцепилась в кружку. Руки задрожали.

— Не угадали. И не будем. А то ваша смесь номер две тысячи двести сорок три без перца не поможет.

— Моя — поможет. Иначе бы я тут не сидел, а набирался опыта где-нибудь на Тибете. И тоже искал смысл жизни.

Еда появилась прямо здесь же, на столе. И даже сервированная, а не в коробках или пластиковых контейнерах. Огромный, исходящий душистым паром стейк, золотистые ломтики картошки, зеленый горошек. Сладкий рисовый пудинг, обильно политый джемом. Поджаристые гренки.

Вот и отлично. Никаких разговоров о смысле жизни. Потому что не могу я ему сказать. Просто не могу. Почему-то чувствую, что это будет неправильно.

Первая за день нормальная еда разбудила волчий аппетит. Я смела свою порцию в мгновение ока и серьезно задумалась о добавке. Кажется, зря ограничила знакомство с местной готовой кухней только «Маленькой Италией».

Хотя ладно уж, на ночь наедаться вредно. А я, если честно, вполне наелась. И даже как-то незаметно допила чай с экспериментальной смесью.

— Вкусно, — сообщила профессору очевидное. — Спасибо.

— А теперь продолжайте утолять мое профессиональное любопытство. Опишите ощущения и желания.

— Сытость, — усмехнулась я. Прислушалась к себе: не тянет ли снова в истерику? Веселиться, конечно, не с чего, но и рыдать не получится. Даже если захочу. — Не знаю, считать ли достижением вашей смеси, что меня больше не тянет рыдать, вы пришли, когда слезы уже кончились и я собиралась умыться и пить чай. Но не тянет. Осталось… опустошение, так, наверное, можно сказать. Даже не грусть, потому что грустить — это эмоция, а эмоции все куда-то делись. Или нет, не делись, а… как бы это выразить…

Я замолчала, думая, как точнее всего описать свои ощущения. Норвуд ждал, с интересом меня разглядывая.

— Как будто смотришь на солнечное затмение через закопченное стекло. Да. Так, наверное, точно. И спать почти совсем не хочется, я почему-то думала, что от всех успокоительных тянет в сон. А болтать — хочется. Причем… — я снова задумалась и почему-то зевнула. — Как-то рационально хочется. С пониманием, что поболтать сейчас полезно, потому что иначе снова начнутся те самые мысли, от которых тянет в истерику. Вот. Наверное, все. На что-то еще надо было обратить внимание?

— Дайте руку, — приказал профессор. — Пульс.

Я не стала жеманничать, пульс так пульс. Он посчитал, кивнул:

— В космос я бы вас сейчас запускать не стал. Но по другой причине. А на желание «поболтать» смесь не влияет. Это ваша собственная реакция на стресс, очевидная еще до чая. Ну и о чем же вас так тянет рационально пообщаться?