Книга Сварог, страница 82 – Сана Нарциссова

Ой, не спряли девыДля любви покров.Не нашли для счастьяТеплый уголок.

Ой, что будет, что же?Расскажите мне.Как сплести мне нитиУкажите мне...

— Это Дева-Мокошь! — воскликнул Радегаст шепотом. Марена шикнула на него, чтобы не шумел. Хотела дослушать песню. Он послушно замолчал. А Марена на носочках прильнула к стене пещеры и аккуратно выглянула из-за неё. Мокошь сидела боком, распущенные волосы цвета сырой земли, закрывали её лицо от глаз Марены, и были украшены венком из желтых одуванчиков. Она что-то сосредоточенно плела из белых нитей и иногда пронизывала их через отверстие в неровных лунных камнях, которые лежали возле неё маленькой кучкой. Рядом горел огонь, но его она использовала не для того, чтобы согреться, и даже не для того, чтобы лучше видеть, а для того, чтобы поджигать концы готового изделия из нитей.

Из лучей надеждыЯ спряду вам доль,Счастье наколдую,Отгоню всю боль...

Мужи разом встанут,От беды спасут.Засмеются детки,Птички запоют...

Мокошь вдруг замолчала, недопела, обернулась. Марена встретилась с ней глазами и с ужасом поняла, что она незрячая. Бледные зрачки темноволосой Богини точно поймали взгляд Мары, отчего по её телу пробежались холодные мурашки. Она не захотела подходить ближе, сделала шаг назад, прочь от неё, но уперлась спиной в грудь Радегаста. Марена подняла к нему глаза и поняла, что он совсем её не боится.

— Знакомым духом запахло... — произнесла Мокошь и, оставив свои нити и камни, поднялась на ноги, — Ладон?

— Радегаст, — поправил её он и вышел вперед. Марена так и осталась на месте.

— Радегаст? — удивилась Мокошь и мягкими шагами подошла к нему ближе. Она была слепа, но это ей не мешало чувствовать человека. За годы слепоты её чувства к окружению обострились настолько, что иногда создавалось ощущение, что слепыми были все, кроме самой Мокошь. Тем не менее, она не могла знать, как выглядит огонь, горящий рядом с ней, не могла знать, как солнце уходит в закат или радует ирийцев рассветом, не знала какой потрясающей красоты порой получаются её сплетенные нити. Она вытянула руки к Радегасту, нащупала его живот, плечи, поднялась пальцами к лицу, ощутила колючую щетину, счастливо заулыбалась, — Ты стал таким взрослым мужчиной, а был таким крохой. Я рада снова тебя услышать.

— И я рад тебя видеть Мокошь, — ответил Радегаст, слегка смутившись её словам, — Ты совсем не изменилась.— Да, — ответила она, — Наверное, так и есть. — для Мокошь его слова не были комплиментом. Она не знала, как она выглядит и ей было все равно на внешнее составляющее окружения и самой себя, — Кого ты с собой привел? Я её не знаю. — если бы широкие плечи Радегаста не мешали Мокошь, то она снова смогла бы поймать испуганные глаза Марены. Радегаст отошел, махнул рукой, позвав к себе девушку, и подмигнул, увидев её ошеломление, чтобы показать, что все хорошо, — Она меня боится? — улыбнулась Мокошь, — Подойди, дитя. — она протянула к ней руку, — Как мне тебя звать?

Мара неуверенно зашагала к ней, встала рядом с Радегастом и протянула руку ей в ответ, сочтя, что было бы не вежливо ей отказать.

— Марена, — ответила она. Мокошь взяла её ладонь в свои руки, положила сверху правую длань, прислушалась к судьбе девушки, нахмурилась, задрожала, выдохнула, но вскоре взяла себя в руки, видимо, чтобы не пугать и без того напуганную Мару. Но и Марена в стороне не осталась и тоже прислушалась к её чувствам и ощутила великую скорбь, — Что ты узнала? — спросила она, не сдержавшись. Что заставило её так запереживать? Прошлое или будущее?