Книга Она пришла с Земли. Практикантка, страница 64 – Роман Абдуллов, Екатерина Абдуллова

— Вот же! — сразу перестала хихикать Лера.— Тебе пальца в рот не клади…

— Тьфу! Зачем мне палец в рот?

— Выражение такое есть. Мол, ему палец в рот положишь, так он всю руку откусит.

— А-а, Вэлэри! Сначала глаза, теперь палец! Тьфу, гадость!

Отплевавшись, Дилан расправил льняную салфетку, лежащую перед ним на столе.

— Смотри-ка… С узором.

Ожесточенные нотки в его голосе удивили, и Лера развернула свою салфетку. Вышивка как вышивка… Впрочем, у Дилана дома вместо скатерти — просто кусок отбеленного полотна. Его маме, наверное, некогда вышивать… А еще у нее руки от стирки сильно опухли — такими сложно управляться с иголкой.

Дилан мотнул головой и ни с того ни с сего спросил:

— Вэлэри, у тебя песня есть?

— Какая песня?

— Любая. Я второкурснику задолжал кое за что, так он потребовал новую песню от тебя.

— Интересная композиция! — «восхитилась» Лера. — Задолжал — ты, а песня — с меня! У Шона, вон, попроси.

— У него не то.

Подошел официант с заказом и принялся расставлять тарелки. Посыпанные зеленью, поджаристые кусочки выглядели невероятно соблазнительно. А пахли как! Лера сглотнула набежавшую слюну и попросила еще две порции. Потом взглянула на Дилана.

— Нет, лучше три!

А рыжик больше не интересовался, сможет ли она заплатить, он просто натолкал мяса за обе щеки и блаженно зажмурился.

Обратно шли лениво, разморенные жарой и едой. Оба молчали. Дилан, похоже, размышлял о своих таинственных проблемах, Лера же мечтала о прохладном душе и прохладных простынях. А еще о креме от солнечных ожогов. Щеки и нос чуть пекло, не хотелось бы красоваться облезающей кожей. Как раз на мысли о красном шелушащемся носе ее и прервали.

Только они с Диланом завернули во двор гостиницы, как с лавочки им навстречу подорвался мальчишка. Лет десяти, в опрятной светлой одежде и широкополой соломенной шляпе. Придирчиво глянув на Лерины рубцы, он вытянулся и отчеканил:

— Лиа Вэлэри Дартс! Дэр Алерайо ван Видус велел вам подойти. Срочно!

Распорядитель, дэр Алерайо, что-то писал и даже головы не поднял, когда Лера зашла в кабинет и произнесла традиционное «Светлого дня!». Склоненная макушка «агронома» никаких злобных мыслей не транслировала, мерно поскрипывало перо, было тихо и спокойно. Как перед бурей. Блин, Маркус ведь обещал, что ее «самоволка» даром не пройдет… Лера непроизвольно повела плечами и осмотрелась.

Добротная деревянная мебель, розовые мраморные полы, окно во всю стену. Еще на одной стене — карта. С ладонь занимает город, остальное пространство разбито на участки. Знакомые озера, система каналов, холмы… Вон на том горки, народ сейчас катается, а она стоит тут, как нашкодивший котенок… На высоком сводчатом потолке — роспись. Видимо, по спецзаказу дэра Алерайо. В центре художник изобразил белое, словно раскаленное, солнце, вокруг пронзительно голубое небо с легкими штрихами облаков, а по периметру, из стен, «вырастил» стену колосьев. Налитых, зернышко к зернышку…

— Нравится? — раздался вдруг ровный голос дэра Алерайо.

Лера так резко опустила голову, что в шее что-то хрустнуло.

— Это пшеница перед сбором, — продолжал «агроном», внимательно, будто впервые, рассматривая потолок. — Много хлеба будет, и многих людей он накормит, спасет в ненастную зиму. Но вам… — Дэр Алерайо упер в Леру колючий взгляд. — Вам, похоже, все равно. Вы даже о собственном будущем не заботитесь. Я впервые встречаю студента, который настолько безразличен к собственной судьбе и настолько не ценит подаренную ему возможность стать магом.