Книга Крайние меры, страница 115 – Хелен Харпер

— Красное небо ночью, радость пастуха, — напеваю я себе под нос, — красное небо утром, пастуху предупреждение.

— Бо, ты, бл*дь, возьмёшь себя в руки?

Я хохочу ещё громче.

Сзади раздается скрип. С порога на нас смотрит грозное лицо Майкла Монсеррата. Я поднимаю руки и хихикаю, затем снова поворачиваюсь к небу, задирая лицо, в то время как мои щёки и лоб покалывает, они горят и покрываются волдырями.

Чьи-то руки обхватывают меня сзади и тянут вверх. Я протестую, но они лишь усиливают хватку.

— Отпустите меня, — стону я. — Я наслаждаюсь восходом солнца.

Чьи-то руки подхватывают меня. Монсеррат прижимает меня к своей груди, как ребёнка.

— Ты должен меня отпустить, — говорю я ему как ни в чём не бывало. — Так тебе не придётся ждать доказательств, чтобы казнить меня. Я просто умру.

Выражение его лица становится каменно-суровым. Он перехватывает моё беспомощное тело поудобнее и заходит внутрь.

Глава 22. Правда

Следующие за этим сны темны, ужасны и пропитаны кровью. У меня бывают краткие моменты просветления, которые вскоре сменяются приступами головокружения и рвоты. Я осознаю, что надо мной склоняются люди и что-то бормочут. Я отгораживаюсь от них всех и сосредотачиваюсь на боли в животе и постоянно растущем желании крови. В какой-то момент кто-то меняет мои простыни, потому что они пропитались липким потом, и я позволяю перенести себя на кресло, как куклу. Когда я снова засыпаю, мне снятся тревожные кошмары об одноглазой кукольной голове с Уилтшор-авеню. Она говорит со мной голосом маленькой девочки, но её слова так ужасны, что я кричу от тревоги.

У меня галлюцинации. Тело О'Ши, истекающее кровью в маленькой грязной комнате. Я, опустившаяся на четвереньки, как зверь, и жадно пьющая его кровь. Затем я в офисе «Крайних Мер», и вампир, убивший Тэма — это не расплывчатая фигура темноволосого мужчины. Это я вонзаю зубы в его шею и разрываю мягкую, вкусную плоть.

Картинки сменяют друг друга, как будто меня заставляют смотреть бесконечный гротескный фильм. Кто-то пытается напоить меня водой, а я набрасываюсь на него, отталкивая, пока не остаюсь одна в темноте. Со мной разговаривает Арзо, затем Майкл Монсеррат. Иногда со мной Питер, иногда Бет и Никки.

— Бо, — голос проникает сквозь мой толстый, пульсирующий череп.

— Бо, прости. Это заняло больше времени, чем я думала.

К моим губам подносят ещё один стакан. Я стону и качаю головой. Я уже знаю, что это не кровь, и именно крови я желаю больше всего на свете. Я отталкиваю его.

— Бо. Охранника не будет всего несколько мгновений. Тебе нужно выпить это сейчас.

Я не могу разобрать слов. Стакан наклоняется, и мои губы становятся влажными. Я пробую жидкость на вкус и начинаю задыхаться. Это яд. Паника скручивает меня, как извивающаяся змея. Они пичкают меня заклинанием О'Ши, и я ничего не могу с этим поделать.

— Чёрт возьми, Бо! Прекрати это и выпей, чёрт возьми!

Руки запрокидывают мою голову. Я плотно закрываю рот, чтобы не глотнуть ещё больше отвратительной на вкус жидкости, но острые пальцы зажимают мне нос, и я не могу дышать. Я пытаюсь, сколько могу, но в конце концов у меня не остаётся выбора, кроме как открыть рот и глотнуть кислорода. Как только я это делаю, жидкость вливается внутрь, а я давлюсь и отплёвываюсь.

— Теперь всё будет хорошо, — произносит голос, и гостеприимная темнота возвращается снова.