Книга Крайние меры, страница 125 – Хелен Харпер

Она всхлипывает ещё сильнее и цепляется за меня. Я обнимаю её и жду, пока её душераздирающие рыдания утихают. Я глажу её по волосам, говоря себе, что ей не нужны мои советы или наставления, ей просто нужно немного утешения. Я надеюсь, что она справится со своими чувствами к Питеру, не только ради него, но и ради себя самой. Иррациональная неприязнь никогда не бывает здоровой, даже если она кажется неизбежной.

В конце концов она отстраняется.

— Спасибо тебе, Бо. Ты такая добрая и отзывчивая. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Тепло разливается по мне, и я чувствую странное смущение. Полагаю, это неотъемлемая черта британцев — неспособность принять искренний комплимент. Я неловко улыбаюсь ей.

— Я всегда рядом, Никки. Знаешь, если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом.

Она всхлипывает со слезами на глазах.

— Ты лучшая, — затем, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь ещё, она взбегает по лестнице и быстро исчезает из виду.

***

Два дня спустя справиться с хрупкостью Никки и растущей слабостью Питера кажется проще простого по сравнению с тем, что мы с Бет собираемся предпринять. Достаточно сложно не заснуть до рассвета; каждый раз, когда я подавляю зевоту, Бет делает то же самое. Ритмичные звуки усталости, издаваемые нами обеими, усиливают напряжение на заднем сиденье одной из машин Семьи Монсеррат, которая была предусмотрительно затонирована.

— Не могу поверить, что позволила тебе уговорить меня на это, — бормочет она.

Я стараюсь говорить непринуждённо.

— Эй, по крайней мере, на этот раз мы делаем это с полного согласия нашего Лорда и Повелителя.

— Ты собираешься рассказать мне, что происходит на самом деле?

— Это было бы нечестно. Во-первых, это конфиденциальная информация, а во-вторых, я не хочу тебя беспокоить.

— Ты понимаешь, что нет ничего более тревожного, чем фраза «я не хочу тебя беспокоить», верно?

— «Я думаю, тебе стоит присесть»? — предлагаю я.

— Ладно, да, это всегда неприятно слышать.

— «Это будет не очень больно»?

— Окей.

— «Наша ядерная установка работает уже целых семь дней без происшествий»?

— Бо?

— Да?

— Заткнись нахрен.

Я широко улыбаюсь.

— Успокойся. Всё, что тебе нужно сделать — это занять их, чтобы я могла добраться до Бэнкрофт.

Бет смотрит в сильно тонированное окно.

— При условии, что мы сначала реально сможем добраться отсюда дотуда.

— Это просто немного солнечного света. И в любом случае, отсюда до двери меньше пяти метров, — я не уверена, кого я пытаюсь успокоить — её или себя. Благодаря невероятным способностям к исцелению, волдыри, которые я получила во время своей безумной самоубийственной попытки увидеть восход солнца, уже зажили. Я до сих пор помню, каково это было — и как пахло — нежиться в солнечных лучах. И это было на рассвете. Сейчас едва перевалило за полдень, а на небе ни облачка.

— Быть вампиром — это не так классно, как все мечтают, — язвительно замечаю я.

— Это всего на пару лет. Потом у нас выработается иммунитет к ультрафиолету.

— Знаешь, ты могла бы завершить процесс. Я бы не возражала, если бы ты выпила.

Бет качает головой.

— Нет. Всё пройдёт легче, если я буду по-прежнему чиста. Однако к вечеру…

Я улыбаюсь ей, хотя улыбка не достигает моих глаз. Несмотря на мои прежние опасения по поводу Бет, мысль о том, что эта яркая, находчивая женщина станет полноценным вампиром, кажется трагичной. Я не могу избавиться от ощущения, что она отказывается от своего будущего. К счастью, если Бет и догадывается, о чём я думаю, то никак это не комментирует, и нас отвлекает покашливание водителя, сидящего впереди.