Книга Крайние меры, страница 130 – Хелен Харпер

Она откидывает назад мокрые волосы.

— Извини. Сила привычки, — затем, как будто кто-то повернул выключатель, её взгляд смягчается, и что-то внутри меня расслабляется.

— Вы хотите сказать, что вы…

— Контролировала тебя? — нетерпеливо спрашивает она. — Да. А теперь ответь на мои вопросы.

Я ошеломлена силой, которую она может управлять, и немного напугана. Я также начинаю понимать, что совершила ужасную ошибку. Не потому, что я пришла сюда, чтобы противостоять ей — хотя, очевидно, это было ошибкой, ведь у меня нет ничего, кроме хрупкой палочки, чтобы её усмирить — а потому, что очевидно, что она не стоит за заговором, направленным на разрушение Семей.

— Говори, девочка! — рявкает она.

Её властный тон выводит меня из оцепенения.

— Мы не в девятнадцатом веке. Я не какая-нибудь чёртова посудомойка, которой вы можете командовать.

Губы Леди Банкрофт кривятся.

— Монсеррат был прав. В тебе действительно есть огонь, — я хмурюсь. — Полагаю, ты вообразила, что можешь напасть на меня и победить.

— Мне не нужно было вас побеждать. Мне просто нужно было, чтобы вы подтвердили, что вы предатель.

— Как бы это помогло, если бы я оторвала тебе голову, прежде чем ты смогла бы передать информацию кому-то ещё? — её тон мягок, но угроза всё ещё чувствуется. Особенно учитывая, что всего в паре метров от неё лежит тело её телохранителя.

Я пристально смотрю на неё. Она склоняет голову набок, затем улыбается. Одним молниеносным движением она взмахивает рукой, разрывая мой комбинезон и обнажая крошечный микрофон и провод под ним. Её тело застывает, когда она видит это.

— Итак, — шипит она угрожающим тоном, — Монсеррат думает, что это я.

Я обретаю дар речи.

— На самом деле, нет, он не думает. Это вещание транслируется в другое место, — на самом деле, слышит только Бет дальше по коридору: передатчик слишком слабый, чтобы передавать дальше. Это ещё одна причина, по которой Бет пришлось пойти со мной. Она не могла подслушивать, но всё записывается на миниатюрный чёрный диктофон, спрятанный в её одежде. В случае моей смерти или расчленения, всё, что ей нужно будет сделать — это отнести всё обратно в Семью Монсеррат, где запись расшифруют, чтобы узнать правду.

— Всё это очень хорошо, — говорит Леди Бэнкрофт, фыркнув, — но это говорит о довольно беспечном пренебрежении к собственному благополучию.

— Кто бы ни стоял за этим, он уже разрушил мою жизнь. Найти их и расправиться с ними — смысл моего существования.

Она смеётся высоким музыкальным смехом.

— Правда?

Я оскорблена.

— Правда.

— У нас, знаете ли, есть свои следователи. Мы навели о тебе справки, — она задумчиво постукивает пальцем по уголку рта. — Дай-ка подумать, что там было? На нижней ступеньке скромной частной детективной фирмы? Двухкомнатная квартирка в захудалом районе Лондона? Несколько друзей, ни личной жизни, ни семьи?

— У меня есть семья, — сухо отвечаю я ей.

— Твоя мать находится на другом конце света, а отношения с твоим дедушкой натянутые.

— Возможно, у нас с вами разные представления о хорошей жизни.

Она снова смеётся.

— Сомневаюсь. Кроме того, у тебя есть пятьсот членов совершенно новой Семьи. Почему ты хочешь всё это бросить?

— Я не хочу быть проклятым вампиром, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Она удивлена.

— Почему нет?

— У меня нет желания зависеть от крови или прожить неестественно долгую жизнь. Быть человеком меня вполне устраивает.