Книга Крайние меры, страница 149 – Хелен Харпер

Мой желудок сжимается. Тем не менее, я стремлюсь к беззаботности.

— Привет, приятель. Как жизнь?

Борис резко смеётся.

— О, так теперь ты прикидываешься паинькой?

Я поднимаюсь на ноги, стараясь не слишком явно обхватывать руками ноющий живот. Очевидно, у меня не очень хорошо получается, потому что на его лице появляется ликование.

— Прекрасная, ни на что не годная Бо, — говорит он. — Ты хоть представляешь, сколько неприятностей ты мне доставила?

— Ты имеешь в виду, потому что я не позволила обвинить себя в убийстве О'Ши?

Он облизывает губы; зрелище не из приятных.

— В самом деле. Всё прошло бы намного проще, если бы ты позволила себя обвинить. Знаешь, я оказывал тебе услугу.

— Потому что, если бы я была в тюрьме, я бы избежала резни в «Крайних Мерах», — я говорю это категорично, но на самом деле мне нужно его подтверждение того, что он несёт ответственность. Кроме того, теперь я знаю, что мне просто повезло, что меня назначили заняться О'Ши.

— Мы пытались уничтожить любую связь с деймоном, — Борис пожимает плечами. — Из этого ничего хорошего не вышло.

— У Тэма и у всех остальных тоже не вышло выжить, — рычу я.

— Самые продуманные планы мышей и людей часто идут наперекосяк.

— Я никогда не считала начитанным человеком.

— В школе меня заставляли кое-что читать.

— Кто бы мог подумать, — бормочу я. Я задумчиво смотрю на него. Мне приходится собрать всё своё самообладание, чтобы не плюнуть ему в лицо. — Зачем, Борис? Зачем ты всё это сделал? Это из-за заклинания? Никки держит тебя под каблуком?

— Мне не нужно заклинание, чтобы быть верным тому, кто собирается избавить мир от вампиров, — последнее слово он произносит с такой злобой, что я начинаю догадываться о его истинных мотивах.

— Они тебе не нравятся?

— Чёртовы фрики и преступники. Грёбаные трайберы думают, что они хозяева этого места. Перед ними преклоняется каждый человек. Им здесь не место.

— Так почему вы пытаетесь создать ещё больше? Никки становится вампиром.

— Никола делает всё, что необходимо, чтобы победить их в их же игре. В любом случае, она не собирается становиться вампиром. К концу завтрашнего вечера она станет Сангвином. Не вампиром. Сангвин — это когда…

— Я знаю, что значит быть чёртовым Сангвином. Как ей удаётся избегать жажды?

— А тебе как? — парирует он.

Я пристально смотрю на Бориса. В конце концов, он улыбается.

— Полагаю, у каждого из нас есть несколько козырей в рукаве.

Я думаю, у них есть волшебный порошок моего деда или что-то в этом роде. Если я выберусь из этого, мне придётся рассказать об этом Монсеррату. Это вещество явно более распространено, чем я предполагала. И я не разделяю уверенности Бориса в том, что Никки хочет быть Сангвином. Я считаю, что мысль о том, чтобы заменить пять Семей своей собственной Семьёй, слишком заманчива.

Борис скалит зубы.

— Что ж, время уходит, и я не хочу пропустить фейерверк наверху. Не могу дождаться, когда увижу, как эти выскочки-кровохлёбы ползают на четвереньках и выполняют наши приказы.

— Это будут не твои приказы, — замечаю я. — Это будут приказы Никки.

Борис открывает рот, чтобы заговорить, но ему мешает внезапный пронзительный звук сирены, оповещающий о прибытии остальных. Не теряя ни секунды, я протягиваю руку к оконной нише и хватаюсь за лежащий там кусок металла. Он тяжелее, чем я ожидала, но мне удаётся поднять его и швырнуть в Бориса. Я целюсь ему в голову, но то ли он слишком тяжёлый, то ли я слишком слаба, и в итоге он попадает ему в голень. Однако мне помогает элемент неожиданности, когда он вскрикивает и падает навзничь, ударяясь головой об пол. Я хватаю его за волосы, приподнимаю его голову, а затем резко опускаю её обратно. Его тело дёргается и замирает: он без сознания. Я подбираю карточку, выпавшую из ниши, и читаю: «Оригинальный колокольный молоток».