Книга Крайние меры, страница 79 – Хелен Харпер

— Конечно, — говорю я ему.

Он, очевидно, сомневается во мне, но пока оставляет эту тему. Я протягиваю ему пузырёк и закатываю рукав.

— Давай покончим с этим.

Он берёт его, но вместо того, чтобы достать шприц, как я ожидала, откладывает кровь в сторону.

— Мы сделаем это по старинке, Бо. Так у тебя будет больше шансов побороть жажду крови и стать Сангвином.

У меня пересыхает во рту.

— Эм, по старинке?

— Я уверен, ты смотрела «Носферату».

— Ты собираешься меня укусить? — мой голос высокий и писклявый.

Монсеррат выглядит удивлённым.

— Да. А потом ты выпьешь пинту моего лучшего напитка, — он расстёгивает манжету левого рукава и закатывает её, обнажая загорелое предплечье.

Я отступаю, нащупывая пальцами дверную ручку.

— Нет! Я не могу пить. Если я выпью, то не стану Сангвином, — протестую я.

Он добродушно улыбается мне, хотя я невольно сравниваю его с котом, смотрящим на мышь, на которую вот-вот набросится.

— Человеческую кровь, Бо, — мягко говорит он. — Ты не можешь пить человеческую кровь. Моя вампирская до мозга костей. Она не обеспечит тебя питанием после обращения, но понадобится тебе для завершения процесса. Это то же самое, что и инъекция.

— Почему же тогда не все обращаются таким образом?

На лице Монсеррат на мгновение появляется боль.

— Это не всегда самый лёгкий процесс. Он очень интимный. У вампира, проводящего обращение, может возникнуть чувство одержимости.

Мне совсем не нравится, как это звучит.

— А у обращаемого?

— Иногда они чувствуют себя обязанными своим прародителям и могут чрезмерно привязаться к ним, — он делает шаг ко мне и протягивает руку. — Но поскольку я глава Семьи, ты всё равно будешь делать то, что я велю. Помнишь, ты только что заявила, что будешь делать то, что тебе скажут.

Я смотрю на его протянутую руку.

— Если тебе всё равно, я, пожалуй, откажусь.

Он пожимает плечами.

— Решать тебе. Но если ты действительно хочешь избежать употребления крови, чтобы стать Сангвином, это твой лучший шанс. Инъекция, в состав которой входит смесь крови всех старших членов Семьи, попадает в твой кровоток так быстро, что бывает почти невозможно бороться с чувствами, которые возникают после этого.

— При условии. что я вообще переживу это, — ворчу я.

— Мне почему-то кажется, что ты слишком упряма, чтобы позволить себе не пройти обращение. Но, — его лицо остается бесстрастным, — в конечном счёте, это твой выбор. Если ты предпочитаешь укол, я могу прислать сюда кого-нибудь, кто проведёт его должным образом.

У меня ноги как ватные. Ни тот, ни другой вариант не особенно желателен. Последнее, чего я хочу — это чувствовать себя «чрезмерно привязанной» к Монсеррату. Но если я смогу перетерпеть весь лунный месяц и стать Сангвином…

— Ладно, — говорю я. — Пусть будет по-твоему.

Монсеррат склоняет голову.

— Как пожелаешь, — он протягивает руку чуть дальше. Когда я не двигаюсь с места, в его голосе слышится раздражение. — Бо, тебе нужно подойти немного ближе.

Дрожа, я делаю шаг вперёд. Он улыбается мне сверху вниз.

— Ты действительно очень маленького роста, — комментирует он.

Я хмурюсь.

— И что?

— И ничего, — его тон мягкий. — Если я смогу наклониться, чтобы поцеловать тебя, то уж точно доберусь до твоей шеи.

— Поцеловать? — я почти визжу.

— Я просто имел в виду, что я всё равно могу это сделать, Бо. Больше ничего, — его глаза блестят. — Хотя я буду кусаться, даже если ты не будешь.