Онлайн книга «Рождественская Ведьма»
|
Я подняла ладонь. — Смысл я поняла, Гренвилль, — сказала я. — Нет необходимости продолжать. Он пожал плечами. — Я лишь хотел ясно дать понять, чтобы ты поняла, что должно случиться. Думаю, тебе стоит вернуться к Винтеру и сказать ему, что тебя немедленно нужно освободить от этих глупых обязанностей. Времени нет. Если вы собираетесь умереть жестокой и мучительной смертью, нам нужно, чтобы ты освободила как можно больше призраков, прежде чем боль возьмёт своё, и ты не сможешь больше работать. — Ого! — ответила я. — Спасибо за беспокойство и участие, — я пристально посмотрела на ель. Почему Орден просто не может хранить в надёжном запертом месте все объекты, способные вызывать смерть и разрушения? Это же очевидное решение. — Найдите звезду, чтобы установить её на верхушку, — сказала я. — Может, никто не заметит, что Ангел потерян, — после чего я развернулась на пятках и зашагала прочь. — Иви! — тревожно позвала меня Эбигейл. — Куда вы идёте? «Желательно в Тимбукту», — подумалось мне. — Проверить расписание поездов, — громко ответила я. Я не обратила внимания на обеспокоенный шёпот собравшихся ведьм и обхватила себя руками. В одном Гренвилль был прав: я должна найти Винтера. Глава 4 Когда я поднялась искать Винтера, в кабинете его не было, но его секретарь, молодая, полная энтузиазма Зилатор, что вечно приводила меня в ужас своим кипучим жизнелюбием и манерой суетиться у кипы бумаг, всегда лежащих у неё на столе, сказала, что он на собрании на четвёртом этаже. Я решила, что мне следует нацепить на мужчину своего рода маячок GPS. А этом случае, когда я отправлюсь его искать, мне не придётся тащиться вверх по нескольким лестничным пролётам, а несколько секунд спустя тащиться обратно вниз, чтобы найти его. Винтер, кажется, полагает, что упражнения пошли мне на пользу, но боль в моих бёдрах говорила от обратном. Боль не моя подруга. Боль никому не подруга. И вообще, любому, кто пытается убедить вас в обратном, не хватает пары кубиков льда и дольки лимона в джин-тонике. Когда я наконец-то обнаружила Винтера в одном из огромных конференц-залов, он был глубоко погружён в дискуссию. Думаю, он не осознаёт, какую картину он являет миру. Стоя по другую сторону стеклянной стены, я видела его, сидящего во главе стола для переговоров в кожаном кресле с высокой спинкой. У него на коленях, свернувшись клубочком, лежала Принцесса Парма Перивинкл и, хотя Винтер был более чем занят, он всё равно время от времени делал паузы, чтобы погладить её по шёрстке. Любой другой, глядя на эту картину, подумал бы, что он какой-то злодей из Бондианы — надо признать, выглядит он лучше любого злодея Бондианы, но тем не менее похож на злодея. Несмотря на беспокойство по поводу пропавшего Ангела, я остановилась понаблюдать за ним. Он внимательно слушал, наклонив голову набок, пока говорил кто-то в конце стола. Он продолжил слушать, когда один из помощников Ордена подсунул ему бумагу, постучав по ней и вынуждая подписать. Потом в дальнем конце конференц-зала открылась дверь, и кто-то просунул туда голову и заговорил. Винтер что-то ответил, выражение его лица были сосредоточенным. Теперь он не только читал бумагу, слушая коллегу, но и разговаривал с подчинённым. Винтер олицетворял собой многозадачность. Честно говоря, меня удивляло, что всё это он делал не на беговой дорожке. Тогда он мог бы упражняться одновременно с остальными своими делами. Я продолжала ему говорить, что мультизадачности не существует, и что согласно бытующему ныне мнению, гораздо лучше сосредоточиться на одной задаче за раз. Осознанность — это сейчас слово дня; поправочка, это слово года… нет, даже десятилетия. Винтер просто обвиняет меня в подрывании современного общественного мнения и адаптации его под мои собственные нужды. Не отрицаю. Понятное дело, в этом нет ничего плохого: если факты мне не подходят, я не хочу их знать. А кто хотел бы? |