Книга Договор с ведьмой 2, страница 43 – Ирина Андреева

— Мы, не так давно близки с вашим сыном…

— Это я знаю! — жёстко прервала она меня. — Так беременна или нет? Говори правду!

Ну что ж, правду, так правду.

— Да, беременна!

Бабайка медленно откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Застыла в этой позе минуты на три или четыре, я не следила за часами, но ждать её муторно. Заснула она что-ли? Судя по дыханию — нет. От скуки я снова начала разглядывать её портрет, сравнивая с оригиналом. Потом, мой взгляд задержался на начальнице в кресле. Всё-таки странная у неё реакция на известие о том, что скоро станет бабушкой. Я-то ждала, что она на меня орать начнёт, обвинять во лжи, корысти, а тут — такое спокойствие. Наконец-то Эльвира отмерла.

— А завещание? — вдруг спросила она, открыв глаза и глядя куда-то мимо меня. — Отец подарил ему завещание?

— Да, в день нашей регистрации.

Бабайка громко охнула и закрыла лицо руками. Плечи её начали вздрагивать, послышались всхлипывания. Такая реакция удивила меня ещё больше! Во-первых, я никогда не видела её плачущей. Во-вторых, не могу понять, что именно её так расстроило? Известие о том, что ей ничего не достанется по завещанию, а достанется сыну? Или всё-таки новость о моей беременности?

Эльвира Степановна принялась плакать сильнее. Через минуту она просто разразилась рыданиями: упала на стол, уткнувшись лицом в сложенные руки и горько плакала, вздрагивая и похрюкивая. Растерявшись, я поднялась с места и не знала что делать. Бежать за помощью! Вот, что надо делать.

Выскочив из кабинета, я обратилась к секретарше:

— Есть что-нибудь успокоительное?

Ну вот, теперь секретарша растерялась, уставилась на меня во все глаза.

— Нет, а что случилось?

— Ба… хм, Эльвире Степановне плохо, найди успокоительное.

— Кому? Кому плохо? — не поверила она.

Я приоткрыла дверь, чтобы были слышны рыдания начальницы. Наташа — так зовут секретаршу, она тоже здесь недавно работает, по крайней мере раньше я её не видела, а имя прочитала на бейджике. Если бы она работала здесь давно, то безусловно не сделала бы того, что сейчас, а именно — достала телефон и просунув его в образовавшуюся дверную щель, с ехидной улыбкой начала снимать.

Выхватив её гаджет, я зло прошипела:

— Совсем рехнулась? Не знаешь, с кем связываешься? За такой компромат она тебя раздавит и ноги о твоё тело вытрет, как о тряпку, — я удалила то, что Наташа успела снять и вернула ей назад телефон. — Быстро иди и ищи успокоительное. Только не говори, что для неё. Иначе я сама тебя удавлю.

Секретарша с испуганными глазами выбежала из приёмной. Немного помешкав, я подошла к кулеру, налила воды в пластиковый стаканчик и пошла обратно к Бабайке. Надо прекратить её истерику, а то ещё скорую вызывать придётся.

— Эльвира Степановна, — тихонько обратилась я к ней, протягивая воду. — Выпейте, пожалуйста.

Бабайка подняла зарёванное лицо. Видок у неё был ещё тот: лицо красное, косметика размазана. Глядя на меня непонимающе, спросила:

— А? Что?

— Выпейте, — повторила я.

Она взяла у меня из рук стакан и начала пить, потом, вдруг выплюнула всё обратно. Брезгливо морщась, поинтересовалась:

— Что это?

— Вода.

Эльвира вернула мне ёмкость и я вылила его содержимое в кадку с пальмой стоящую у окна, сам пластик выкинула в урну. Тем временем Бабайка уже успела достать из сейфа бутылку элитного виски и две рюмки.