Книга Договор с ведьмой 2, страница 44 – Ирина Андреева

Поставив их на стол, наполнила и приказала мне:

— Садись, выпьем. Разговор будет не из лёгких. — Видя моё замешательство, возмутилась: — Что такое? Не хочешь уважить свекровь? — её глаза сверкнули злобой. Затем, взглянув на мой живот, смягчилась: — А-а-а, совсем забыла, тебе ж нельзя. Хорошо, просто присядь и слушай, а я буду пить и говорить.

Я села на прежнее место и приготовилась слушать.

Бабайка до дна осушила сначала одну рюмку и тут же вторую. Глядя на неё, я невольно скривилась. Это как же можно так легко пить виски без закуски? У неё внутри, наверное, всё горит.

Однажды я попробовала сей напиток, когда с Толиком жила. Друзья его приехали и привезли нам из Грузии подарок. Мне не понравился. Такой крепкий напиток больше подходит для мужчин, чем для женщин. Я предпочитаю слабенькое вино. Теперь, вообще больше ничего не предпочитаю.

Эльвира немного посидела, помолчала, затем, налила ещё рюмку и тоже махом выпила. Опьянела она мгновенно. Вот, что значит отсутствие закуски.

Посоловевшими глазами глянула на меня, прыснула от смеха и тут же успокоившись, заплетающимся языком произнесла:

— Хорошо быть ведьмой?

Я оторопела. Похоже, ей известно гораздо больше, чем я думала.

Она ещё налила виски и собралась выпить, но тут я ей помешала: встала и закрыла ладонью рюмку.

— Эльвира Степановна, может хватит? Напьётесь и вообще не сможете говорить.

Бабайка взяла мою руку и начала разглядывать.

— Красивая ручка, такая нежная кожа… Вот что значит быть ведьмой. А мне вот не повезло, — отшвырнула мою руку от себя. — Посчитали, что у меня нет способностей. Злости во мне достаточно, а способностей, — высунув язык и разведя руками, она произвела звук, как делают дети, когда балуются, — нету. Зато я оказалась годна, чтобы зачать от демона.

Её лицо приобрело плачущую гримасу, а из глаз вновь полились слёзы. Потом, она плавно начала сползать со стула на пол. Я кинулась её поднимать.

Но, вместо того, чтобы встать, она вдруг бухнулась передо мной на колени и начала говорить странные вещи:

— Спаси моего сына! Умоляю-у-у-у-у! — завыла она, обнимая мои ноги. — Я знаю! Ты можешь! Говорят, ты очень сильная! Помоги! Спаси его!

Я, пытаясь оторвать её от себя, ответила:

— Эльвира Степановна, что вы делаете? Встаньте! Вдруг кто увидит?

В подтверждение моих слов в кабинет вошла секретарша, держа в руке тёмный флакончик, наверное, нашла успокоительное. Оторопев, она встала как вкопанная. Бабайка её даже не заметила, так и продолжала сидеть на полу. Мои ноги уже не обнимала, просто горько плакала, опустив голову.

Подойдя к секретарше я, взяла у неё флакончик и пристально глядя ей в глаза, внушила:

— Забудь, что здесь видела. Выйди и никого сюда не впускай, даже Виталия Александровича.

Наташа согласно кивнула и развернувшись, пошла к выходу.

С трудом, но я всё же подняла начальницу, усадив её в кресло.

— Теперь, объясните мне толком, Эльвира Степановна, что происходит? Что за опасность угрожает Виталию? От кого я должна его спасти?

Бабайка посмотрела на меня затуманенным взглядом. Видно, что она хочет, но не решается сказать. Чего-то очень боится или кого-то.

— Эльвира, — обратилась я к ней, как к подруге, взяв её за руку и глядя в лицо. — Ты можешь мне доверять. Не бойся. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь. Кто угрожает Виталию? Говори.