Книга Развод. Новая жизнь старой жены дракона, страница 75 – Анна Солейн

— Сосунки, — прорычал Дерен. — Я с них обоих шкуру спущу. Они у меня этими языками полы во всей академии вымоют.

Вздрогнув, я обернулась. Дерен потирал колено, глаза его горели чистейшей яростью. Хм. Я даже немного потеплела к венценосному ослу Люку Сольвейну. Такой повод врезать бывшему!

‍— Почему тебя это волнует?

— Что?

— То, что они сказали? Какое тебе дело?

Дерен выпрямился. Желваки на его скулах заиграли.

— Я тебе уже сотню раз говорил, Анджела. Но ты как будто слишком глупа, чтобы понять, или только притворяешься идиоткой. Все, что говорят о тебе, — отражается на моей репутации. И на репутации моего рода. И чем дальше, тем сильнее ты позоришь имя Эшборнов! Тебя уже обсуждают за спиной, как подзаборную шлюху! Разве так должна вести себя леди? Разве этого я от тебя ждал, когда брал в свой род?

На секунду вдруг замершее сердце снова рухнуло вниз и в очередной, сотый, наверное, раз, разлетелось на миллиард осколков. Каждый из этих осколков был ядовитым, попадал в самое больное место и отражал мои лопнувшие надежды, мои слезы, мою глупость, мое отчаянье… Как осколки зеркала из сказки про Снежную королеву, только в моей истории счастливого конца не наблюдалось.

— Тогда тебе лучше побыстрее забыть о том, что я когда-то носила твою фамилию, — охрипшим голосом сказала я.

Я не смотрела на Дерена. Я смотрела на валяющуюся на скамейке синюю форменную мантию.

Сколько уже можно плакать?

Мне нельзя волноваться. Я должна думать о ребенке.

Подойдя к мантии, я полезла во внутренний карман и вытащила оттуда расшитый бисером кошелек мисс Веладски.

Щелкнула крохотным замочком, высыпала на ладонь монеты. Одна, две, три… Ага, двадцать серебром и еще немного меди.

Ну, совсем немного, как я и предполагала.

Пересчитав деньги, я сунула их обратно и вернула кошель на место.

— Что ты делаешь? — недовольно спросил Дерен. — Я думал, ты собиралась этот кошелек забрать.

— Фу, как тривиально, — проворчала я, доставая из кармана люменограф.

Небольшой состоящий из нескольких линз артефакт был ценен тем, что мог делать видимыми магические потоки. Ну, или временно делать невидимым что-нибудь другое. Тут главное не ошибиться с настройками и привязать эффект артефакта к, скажем, попаданию на предмет солнечных лучей.

Закончив с тем, чтобы слегка облучить люменографом одежду Люка (ох, надеюсь, я не ошиблась с углом расположения линз!), я победно ухмыльнулась и поймала тяжелый взгляд Дерена.

— Я говорил серьезно, — сказал он. — То, как ты себя ведешь — недопустимо для твоей репутации и опасно для тебя самой. И я положу этому конец. Лучше успокойся по-хорошему.

— Да? — прищурилась я. От боли все внутри буквально обливалось кровью. — Дорогой бывший муж, а если я не хочу успокаиваться? А если я роман закрутить хочу, а? Замуж во второй раз выйти? Что ты на это скажешь?

Вздернув подбородок, я усмехнулась. Дерен смотрел на меня, не отрываясь, я тоже не собиралась отводить взгляд.

Почему-то вспомнился тот момент, когда я поняла, что хочу быть с ним больше всего на свете. Должно быть, в конце в самом деле начинаешь думать о начале. Зря тот фильм* казался мне дурацким, цитата очень даже верная.

Я тогда училась на третьем курсе, Дерен — на четвертом. Каждую зиму в академии с размахом проводили бал с пафосным названием Торжество Единства (все с большой буквы).