Книга Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой, страница 142 – Анна Солейн

Хотелось так много сказать, а еще хотелось просто поцеловать Оливера и надеяться, что он поймет все и так. Мне казалось, я могу заплакать, но вдруг раздался скрипучий голос:

— Ректор грязно намекал, значит, тот еще нахал. Я как раз таких люблю, но для верности…

— Бен! Где ты пропадал? — обернулся Оливер.

— Не перебивай. Я как раз таких люблю, но для верности топлю! — допел призрак, медленно и торжественно вплывая в зал через стену.

Он был все таким же полупрозрачным, бледным, круглым и короткоруким.

— Бен!

Взгляд Оливера стал жестким. Мы никогда не говорили о том, куда делся Бен Тернер, узнавший, что я русалка, но, должно быть, от Оливера не укрылось то, что разлука с другом далась мне… тяжело. Еще тяжелее было понимать, что Бен, несмотря на наши отношения, просто не захотел общаться со мной-русалкой.

— Что? Это же просто шутка! И вообще, Олли, ты почему такой грустный? Потому что не любишь рыбу?

— Еще хоть одно слово, Бен…

— Пойдем, Бен, посидим за чашкой чего-нибудь, — выступил вдруг вперед Дрангур, мимолетно приобнимая меня за плечи.

Взмахнув кожистым крылом, он перелетел поближе к Бену.

— Но я еще не закончил! У меня еще одна частушка, послушай!

— Потом споешь. Ну же, им нужно остаться одним. Бен, я тебе такую тайну расскажу…

Понаблюдав за тем, как они выходят из зала, я закусила губу и улыбнулась. Все могло быть намного хуже.

— Оливер… — начала я и осеклась.

Он принюхивался к воздуху и наклонялся ко мне все ближе, неотрывно глядя в вырез платья.

Недоуменно прищурившись, я огляделась и охнула.

Дрангур!

Я вытащила из многослойного лифа платья ветку кошачьей мяты.

Помахала ею перед лицом завороженного Оливера.

— Мне оставить вас одних? Тебя и кошачью мяту? — иронично спросила я.

Спустя несколько секунд его взгляд прояснился.

— Унни! Это не смешно! Вот в следующий раз я тебя превращу в большую кошку. И, кстати, верни мяту на место. Тебе идет запах, — плотоядно мурлыкнул он и притянул меня к себе.

Я думала, что вечером смогу посидеть в библиотеке Стортонов и поближе изучить шкаф с книгами об истории острова, но… но в итоге мы с Оливером в основном обнимались, и… и не только, насколько ласки позволяло кошачье тело Оливера. Хотя моя честь, к сожалению, по-прежнему оставалась при мне. В этом вопросе Оливер был непреклонен: только после свадьбы.

Еще до конца второго семестра в академию вернулся расколдованный профессор Бутби — к огорчению всех адепток и к моей радости. Все-таки скрывать отношения с Оливером в то время, что он ведет у моего курса занятия, было довольно сложно.

И, кстати, он мог бы поменьше ко мне придираться. В знак нашей крепкой любви. Оливер в ответ на мои претензии возмущался:

— Унни, но ты самая талантливая на курсе! Я обязан хотя бы тебя научить, остальные — хорошо, если смогут к концу курса отличить проклятье от огненного шара.

В общем, когда вернулся профессор Бутби, жить стало намного проще. А изучать проклятья углубленно мне больше нравилось в Стортон-холле, в библиотеке Оливера. К тому же там за академические успехи мне полагались объятья.

Летом Оливер, к моему удивлению, в самом деле приехал в мою деревню и торжественно попросил у мачехи и старосты моей руки.

Нужно было видеть лица деревенских! Оливер в нашей глуши, хоть и одетый довольно скромно по меркам аристократов, смотрелся так же необычно, как… как я в академии, наверное. Только над ним не насмехались, конечно. У деревенских от присутствия Оливера в основном отнимались языки, а рыжий Джимми вовсе упал в грязь, пытаясь уступить ему дорогу.