Книга Секреты прошлого, страница 30 – Анна Солейн

— Сорин, мне нужно… мне нужно поговорить с тобой.

Он окаменел, а потом пальцами обхватил меня за запястья и отцепил мои руки от своей шеи. Отстранившись, я посмотрела на его лицо и не увидела ничего, ни единой эмоции. Даже когда мы встретились в первый раз, лицо Сорина, его голос и взгляд всегда были очень выразительными. Раздражение, интерес, любопытство, беспокойство, нежность — он никогда не видел смысла прятать свои чувства, всегда был как на ладони. Это не было похоже на простодушие, больше в этом было непробиваемой уверенности в своей силе. Сорин никогда и никого не боялся, даже на короля смотрел с открытым презрением.

И только сейчас — ничего. Непроницаемый взгляд, твердая линия губ, спокойное лицо.

— Куда ты шла? — низким голосом спросил он.

Даже тон незнакомый, какой-то… чужой, по-другому и не скажешь. Спокойный, ни единой эмоции. Так со мной мог бы говорить стражник, которого я увидела в первый раз.

— К тебе, — оторопела ответила я. — Послушай, я хотела тебе объяснить тебе все. Про то… Но это будет сложно. Тебе придется во многое поверить. Ты сможешь меня выслушать?

Я сглотнула, вглядываясь в черные глаза Сорина, ловящие желтые отсветы огней. Совершенно спокойные.

Шеи коснулся холод, и я раздраженно поправила сползший шарф. Да, я опасалась гуляющих по замку сквозняков. И так чувствовала себя не лучшим образом большую часть времени, не хватало только простудиться.

Взгляд Сорина тут же скользнул по моей шее — кожа привычно покрылась мурашками, потому что… потому что Сорину, кажется, всегда нравилась моя шея. По крайней мере, он любил ее целовать, любил касаться губами ложбинки между моими ключицами, сгиба плеча и чувствительного местечка за ухом. Об этом мы не говорили, как и обо всем, что происходило между нами. Но Сорин обычно был очень нежным со мной, от этого у меня внутри что-то замирало. Кажется, нежность, — это то, против чего я не могу устоять. Куда там блестящим украшениям в шкатулках и красивым словам.

Я понадеялась, что Сорин тоже вспомнил о чем-то таком, робко улыбнулась, подняла глаза и наткнулась на взгляд, в котором наконец-то появились эмоции. Правда, не те, которых я ожидала. Не тепло и нежность, а ярость и… презрение?..

— О чем ты хотела со мной поговорить? — холодно спросил он, отойдя на шаг. — О том, что побрякушки тебе оказались нужнее?

— Ты что такое говоришь? — отшатнулась я.

— Это ожерелье Игрид, ты знала? Этот кусок заледенелой кошачьей мочи даже не соизволил потратиться тебе на новые драгоценности, отдал те, которые Игрид подарил ее отец. Она любила рубины.

Я вспыхнула от ревности. Игрид, значит! Любила рубины.

— А ты, конечно, в курсе, что любила принцесса Игрид, чтоб она мозоль натерла! — прошипела я и прикусила язык, сообразив, что говорю о ней, как о живой.

Но Сорину, кажется, было не до того, чтобы подмечать детали.

— Не смей так о ней говорить.

— Ах вот как!

Я задохнулась от злости, от обиды, от ревности. Сердце бухало в груди огромным барабаном, было больно и как-то до глупого обидно. Ну я ведь знала, с самого начала знала, как Сорин любит “покойную” принцессу. Да чтоб тут все провалилось, мы встретились на озере, в глубинах которого она исчезла!

И все-таки, как я умудрилась так глупо в него влюбиться и поверить, что он может ответить взаимностью, отнестись ко мне не только как к собственности или к вире, но и как к любимому и важному существу? Но Сорин же предложил мне медальон. Это что-то да значит, верно?