Книга Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!, страница 61 – Анна Солейн

Я не хотела говорить о том, что у меня есть золото и драгоценности: не стоит разом раскрывать все карты, мне нужно экономить.

Хотя время утекало, как песок сквозь пальцы, и на торг не оставалось времени.

Доктор Дженкинс смотрел на меня как-то странно. Без прежней враждебности.

— Вы собираетесь мне — платить? — неверяще переспросил он. — За лечение ребенка из приюта?

А были сомнения?

— Теперь, когда мы прояснили этот момент — вы не могли бы начать собираться? Боюсь, пока мы ведем здесь светскую беседу, Дереку больно. Возможно, у него сломана… рука.

Не буду пока про крыло. А то вообще не уговорю доктора идти к нам: пошлет еще к местному аналогу ветеринара. Нет уж. Сначала Дерека должен осмотреть обычный доктор. Он — человек. Такой же, как все остальные. А уж если этот седой надменный козел окажется некомпетентным в лечении крыльев — будем думать, как быть.

За размышлениями я не заметила, что атмосфера холле добротного особняка доктора как будто изменилась. Доктор Дженкинс смотрел на меня… как-то странно.

Как будто впервые видел и как-то… уважительно?

Что я такого сказала?

Я снова что-то сделала не так?

— Мы не могли бы прояснить остальные вопросы на ходу? — поторопила я.

Затаив дыхание, я ждала ответа. Доктор со сложно произносимым именем Абсалон Дженкинс сверлил меня непередаваемым удивленным и презрительным взглядом одновременно. Примерно так можно смотреть на муху, которая залетела в дом и предложила такому важному человеку работу, еще и с оплатой.

— Вы собираетесь мне заплатить? — переспросил он. — Шестьдесят медяков? Чтобы я пошел с вами в приют и осмотрел одного из ваших…

— Воспитанников, — перебила я, потому что, если бы он назвал ребенка отродьем, не уверена, что смогла бы сдержаться.

А мне никак нельзя было хамить доктору! Вдруг он в этом захолустье вообще единственный?

— Воспитаннику, — повторил он, продолжая смотреть на меня так странно, что я даже не смогла истолковать этот изменившийся в одно мгновение взгляд.

Дело в тех схемах, про которые он говорил? Что за схемы? Долорес и ее коллега управляющая как-то мошенничали с деньгами и пыталась втянуть в эти дела доктора? Ладно, с этим разберемся позже.

— Так мы идем или нет?

Не припомню, когда в последний раз с таким нетерпением и ужасом ждала чьего-то ответа.

— Мне нужно время, чтобы взять мой саквояж.

Сердце заколотилось. Неужели! Он согласился!

Доктор Дженкинс обошел меня и направился к лестнице наверх.

— Доктор! — воскликнула Молли. — Да куда же вы? Я ж еще кофе не подала! Подождите…

— Мы не можем ждать, — возмутилась я и тут же прикусила язык.

Не стоит вести себя как та самая вредная бабуля в поликлинике и, если бы речь шла обо мне, я бы точно сдержалась, но ведь это Дерек! Детские болезни — это то, что всегда выбивало меня из колеи. Будучи воспитательницей в детском садике, я насмотрелась на разбитые коленки, царапины и синяки, но всегда боялась столкнуться с чем-то посерьезнее.

И вот— малыш упал с такой высоты! А я даже ничего не знаю о медицине в этом мире. Даже в нашем это может быть чревато ужасными последствиями, которые невозможно вылечить. А сейчас... мне оставалось только молиться. И глаз не спускать с моей единственной надежды: доктора.

— Ах ты… — Молли окинула меня презрительным взглядом. — Ишь! Молчи! Скажи спасибо, что доктор Дженкинс тебя вовсе не выгнал! Доктор! Давайте я вам кофейку заварю? И каша как раз поспела!