Книга Как приручить фамильяра, страница 12 – Анна Солейн

— Наука — свет, — тут же реагирует Горги, и у Лукаса отвисает челюсть.

— Ты знаешь, твоя горгулья действительно очень умная, — выдает он. — Даже по меркам фамильяров.

— Знаю, — самодовольно откликаюсь я.

Мне хочется произвести на Лукаса впечатление и, может, слегка порисоваться, а потому я достаю из шкатулки кристаллы — набор для воспроизведения синема — и триумфально смотрю на соседа, ожидая реакции. Тот закатывает глаза и улыбается.

— Да-да, у меня тоже такие есть. Жалко, что почти нет времени ими пользоваться. Включай уже.

— Конечно, и с горгульями ты умеешь обращаться, и кристаллы у тебя есть. Может, и домик на побережье? И бриллиантовый банковский счет в придачу? — ворчу я.

— Может быть.

Больше Лукас ничего не говорит, давая мне возможность установить основные кристаллы на столик и выбрать особый кристалл, на котором записан синема. Вообще-то такая покупка мне не по карману. Синемакристаллы для домашнего использования появились на рынке только год назад, и стоили столько, что я на эту сумму спокойно могла бы жить месяц, ни в чем себе не отказывая. Именно эти слова я повторяла себе, пока ноги несли меня в магазин бытовых артефактов, а потом губы будто сами собой просили продавщицу завернуть самый простой набор для воспроизведения и три кристалла с моими любимыми синема.

Но в конце концов я не жалела о покупке. С детства обожала синема, готова была смотреть один и тот же хоть десяток раз, если тетушка давала монетку на билет в синематеатр. А уж когда выходила новинка…

Наверное, стоит поставить сейчас что-то простое и легкое — из того, что может понравиться любителю «Гравюр Хорарта», то я почему-то выбираю фильм про Лорнелло. Хотя не совсем про него. Синема называется «Жанн», и снят он про женщину, которая этого чокнутого гения, одержимого полетами и ненавидящего рисование, любила. Если честно, я всегда думала, что в том, что раз за разом пересматриваю этот синема, не признаюсь никому, даже под пытками. Тем более малознакомому человеку. Тем более Лукасу. Истории про любовь моя слабость, хоть я и стесняюсь этого так, что предпочитаю никому не говорить.

Но, даже учитывая это, синема «Жанн» для меня особенный, и это почти не имеет отношения к актеру с невероятными карими глазами, который играет Лорнелло. Наверное, стоило все-таки включить что-то другое и не портить вечер. Я настраиваюсь на ехидные комментарии и шуточки про излишне экзальтированных и романтичных барышень, которые непременно последуют от любителя «Гравюр Хорарта» и гремящей на две квартиры музыки, но Лукас спокойно и внимательно смотрит на проекцию, которую отбрасывают кристаллы прямо в воздух и которая заслоняет собой половину комнаты, заставляя нас думать, будто мы оказались прямо в центре событий.

На удивление, он молчит и когда в кадре появляется заплаканная Жанн и говорит о любви так искренне, что это не может не вызвать неловкий смех у того, кто обожает этот фильм чуть меньше меня. Я скашиваю глаза: Лукас по-прежнему невозмутим. Одна сцена сменяет другую, и я незаметно для себя расслабляюсь, в очередной раз погружаясь в атмосферу старой столицы — такую, какой она осталась только в паре кварталов, где до сих пор целы построенные несколько столетий назад здания.

Конечно, этот синема не столько о безнадежной любви Жюли. Он о том, как озлобленный неудачами в изобретении летательного аппарата Лорнелло решил утереть нос хотя бы художникам, но не рассчитал сил и свел себя в могилу, отравившись испарениями свинцовой краски.