Онлайн книга «Свадьбы не будет, светлый!»
|
Проклятый! Л-л-лайтвуд… Бен смотрел на меня огромными серыми глазками и улыбался так радостно, что я не смогла ничего ответить. – Поговорю, – вздохнула я. Проклятый! Лайтвуд! Я с тобой… я тебя… ты пожалеешь! Мы пошли на крышу, где Бенджамин решил поиграть в догонялки и трижды едва не упал, поскользнувшись на черепице. Проклятый! Я должна была вредить этому ребенку, а не подхватывать его в последний момент на краю под громкий хохот и восторженное: «Еще!» Потом мы спустились в сад, где посреди клумбы с лилиями нашли Вив. Предательница валялась на спине и грела пузо на солнышке. Грифоньи крылья были раскинуты в стороны, из львиного тела вырывалось довольное урчание, а головой Вив лежала на чем-то светлом – уж не на вещах ли Лайтвуда?.. Раз он ей так приглянулся? В целом Вив выглядела намного более довольной, чем когда сидела в подвале Даркморов, не желая уходить, но… предательница! Ушла в дом светлых! Вслед за Лайтвудом! И… наслаждается! – И тебе не стыдно? – укорила я и тут же воскликнула: – Бенджамин! Но было поздно. Мальчик уже успел подбежать к Вив и погладить ее за ухом. Урчание стало громче, Вив наклонила голову, потираясь об руку Бенджамина. Я вздохнула. Весь в отца. Тут явно тот же дар, что и у Лайтвуда, – договариваться со зверями. Темный сказал бы – подчинять, но они же светлые, так что – договариваться. Ладно. Попробую по-другому. Допустим, Бенджамина так просто не возьмешь. Допустим, что-то внутри у меня как-то неправильно сопротивляется в те моменты, когда я думаю о том, как ему навредить… Проклятый! Я как будто сама становлюсь светлой! Лишь бы никто не узнал, что смеялась над проказами Бенджамина я искренне, а не чтобы усыпить его бдительность. Со своей… слабостью можно будет разобраться позже. Как и с Билли Брайтом. Сейчас главное, чтобы все вокруг поверили, что я хочу причинить Бенджамину вред. – Поиграем в «Гензеля и Гретель»? – невинно предложила я. – Нам понадобится печь. Ты будешь играть за светлых брата и сестру, заблудившихся в лесу, а я – за темную ведьму, которая живет одиноко и ужасно голодна. – Да! – радостно подхватил Бенджамин. – Пошли на кухню! – Ты только кричи погромче, – предупредила я. – Так, чтобы все услышали и захотели посмотреть, что мы такое делаем. Уверена, Бенджамину даже руку не дадут в печь засунуть, а меня – выгонят из особняка и тут же доложат Лайтвуду о том, что я чуть было не сделала с его драгоценным сыном. Я ведь темная. Кто поспорит, что темные на такое способны? Бенджамин отошел от недовольно мявкнувшей Вив и схватил меня за руку. Обернувшись, я нос к носу столкнулась с Лили. Старшая дочь Лайтвуда была одета в белое платье из плотной ткани, талию ее сковывал корсет, на ногах красовались ботинки из жесткой на вид кожи, наверняка неудобные. Волосы ее были убраны в такой тугой пучок, что я ни за что бы не подумала, что они – длинные, густые и шелковистые, если бы не увидела их ночью накануне. Губы Лили были сжаты в плотную нитку, в руках она держала книгу. И все бы ничего, но между страниц книги было вложено что-то темное. Как будто… кусок ткани. К примеру, платок темного. Проследив за направлением моего взгляда, Лили спрятала книгу за спину, ее щеки запунцовели. |