Книга Свадьбы не будет, светлый!, страница 50 – Анна Солейн

Устроить скандал или нет?

С одной стороны, если есть возможность устроить скандал – то его нужно устроить, это любая темная знает.

С другой – подарок Лайтвуда. Лошадь с примесью крови келпи. Дикая, плотоядная и совершенно неприрученная. Восхитительная.

Я, разумеется, была темной, а потому в искусстве лжи видела намного больше преимуществ, чем недостатков. Но лгать себе не привыкла: без Лайтвуда я эту красавицу ни за что не приручу.

Пришлось подниматься наверх и менять широкое платье на подходящие для верховой езды брюки и блузку.

Под тяжелым взглядом Лайтвуда (моего бывшего ректора, между прочим! Всего-то несколько месяцев прошло, а еще светлый!), в такой одежде я почувствовала себя почти голой.

Дверь особняка скрипнула, когда мы вышли наружу, свежий ночной воздух ударил в лицо. Светила луна, которая уже пошла на убыль. Легкий ветер колыхал кроны растущих во дворе особняка деревьев и матушкины розы, почти черные в скудном свете луны.

– Леди Даркмор знает? – спросил Лайтвуд, когда мы проходили мимо.

– О чем?

– О розах.

Я пожала плечами.

Матушка была полна сюрпризов. Возможно, пока не заметила, увлекшись разборками отца и ее поклонников. Возможно, решила повременить и дать Ренфилду еще один шанс.

Возможно, судьба намекает на то, что именно я должна сообщить родительнице о вопиющем происшествии.

Лайтвуд, посмотрев мне в лицо, хмыкнул.

– Это была ваша идея?

– Возможно, – откликнулась я.

– Вы опасная женщина, Медея Даркмор.

Я невольно зарделась, а потом тут же отругала себя.

Я здесь не для того, чтобы… романтично гулять под луной с кавалером, как какая-то светлая!

Я здесь для того, чтобы плыть по течению.

Древняя мудрость темных гласила: иногда, когда ты не можешь ничего изменить, нужно просто сдаться и плыть по течению реки.

Чтобы твой враг расслабился и можно было нанести ему решающий удар, утопив в этой самой реке.

Именно это я и планировала сделать.

Надеялась.

Мы добрались до конюшен и подошли к небольшой пристройке, куда обычно отселяли заболевших лошадей. Сейчас там жила кобылица, которую подарил мне Лайтвуд.

На помолвку.

Хотелось бы верить, что я сплю, но нет.

Все было до ужаса реальным.

Я. Лайтвуд. Прогулка под луной. Помолвка.

Липкий ужас сбывшегося кошмара.

Стоило мне дернуть засов и потянуть на себя тяжелую дверь, как ночную тишину прорезало оглушительное ржание.

– Боится, – проговорил Лайтвуд, входя следом за мной.

Он коснулся кончиками пальцев зачарованного кристалла у двери, и пристройку наполнил мягкий свет. Пахло свежим сеном, деревом и лошадьми.

Подарок Лайтвуда, высокая темная кобыла, гневно смотрела на нас черными умными глазами и скалила острые зубы, которые явно только что точила о невысокую дверь стойла. Как только до сих пор не сбежала!

– Такие, как она, не боятся, – проговорила я. – Их боятся.

– Все чего-то боятся, – пожал плечами Лайтвуд и, сбросив пиджак, аккуратно уложил его на пол.

Я отвернулась, чтобы не смотреть на его фигуру.

Потому что посмотреть там было на что: широкие плечи, узкая талия, бицепсы, которые обтягивали рукава рубашки. Проклятье!

Ткань пиджака зашевелилась, и я увидела, что из рукава выползла серая змея. О, а вот и смертоносная черная мамба.

Самый большой страх Лайтвуда.

Который я наколдовала из отцовского волоса, чтобы отвадить этого проклятого светлого.