Книга Развестись и попасть - это я умею. Путь львицы, страница 6 – Алиса Рудницкая

Странно, вроде окно я на ночь оставила закрытым. В конце-концов начиналась осень и ночи были довольно холодными.

Я приоткрыла глаза.

Потолок был первым, что я увидела, и он лишил меня дара речи.

Потолок уходил вверх как в древнем соборе. Только вместо камня было гладко отполированное и проморенное дерево. И ладно бы один деревянный купол, но нет, по нему стелились лозы с крошечными цветами, похожими на прозрачных мотыльков. А в самом центре располагалось нечто вроде огромного цветка, раскрытого навстречу моему лицу. От его лепестков струился мягкий свет – золотистый, рассеянный, почти медовый. И это была вовсе не искусно сделанная лампа. Я могла бы поклясться, что цветок был живым и будто “дышал”, переливаясь и незначительно, мягко меняя интенсивность освещения. Стоило мне дернуться, как он засветился ярче, озаряя комнату.

Я осмотрелась и афигела еще сильнее.

Комната была словно создана художником и природой вместе. Мебель – вся округлая, текучая, будто все ее детали были сделаны из реальных, невероятно симметричных коряг. На стенах висели резные полки в форме раскрывшихся бутонов. Посреди комнаты стоял журнальный столик с ножками, обвитыми живой лозой. Рядом с ним примостилось кресло – будто лепесток, согнувшийся, чтобы обнять сидящего. На кровати, поверх расшитого цветами одеяла, были рассыпаны лепестки цветов, опавшие с потолка. Даже пол был не просто полом – он был из теплого дерева, прожилки которого светились бледным светом.

Однако, присмотревшись, я осознала, что не все так идеально в датском королевстве.

На полу валялись подушки, брошенные как попало. Плед из мягкого пуха был брошен как попало. Один ботинок валялся посреди комнаты, другой – возле двери. На столе лежала раскрытая книга с чёрной обложкой, поверх нее валялись писчие принадлежности. Рядом стоял пустой бокал и штуки три пустых бутылок. На полу у здоровенного зеркала, словно разноцветные змеи, спутались в клубок ленточки.

Заметив отражение в зеркале я напряглась. Опустила взгляд на руки – они были слишком изящные, чужие. Длинные, изящные пальцы, кожа цвета светлого персика, будто припорошенная пушистой пудрой. На запястье мерцало тонкое кружево золотистого узора.

Я встала – пошатнулась, но удержалась. Подошла к шикарному зеркалу в рост, вставленному в раму из сплетенных ветвей с зелеными листочками и крупными черно-красными вишнями. Осмотрела новую себя.

Она – я – была потрясающей. По-хорошему нечеловеческой.

Длинные, почти до бедер, волосы – цвета поздней осени, что-то среднее между медью и затухающими углями. Лицо – тонкое, словно вырезанное умелым скульптором, с высокими скулами и чуть раскосыми глазами. Глаза… чёрт возьми. Я бы сама в себя за такие глаза влюбилась! Серебристо-зелёные, как отражение луны в лесном озере.

А еще были уши. Они были вытянутые, заострённые, эльфийские. На мой вкус – длинноватые, да еще торчали в разные стороны. Но выглядели… органично. К образу по крайней мере они прекрасно подходили.

Я пригляделась внимательнее – и скривилась. Эта эльфийка была не просто красива.Она была идеальной! Тот типаж женщин, которые настолько хороши, что аж бесит. И в этом чудно-дивном теле теперь находилась я.

“Ты слишком много читала романчиков про попаданок, – подумала я с ужасом. – Все. Крыша поехала на нервной почве!”