Книга Попаданец для драконши, страница 114 – Алиса Рудницкая

— Разве мы все поместимся внутри? — спросил я осторожно. — Нас ведь семеро…

— Не переживайте, сон принц, — прорычал Дорох. — Там внутри места больше, чем кажется. Магия, мрак ее забери. Дополненное пространство. Или вы думали, что королева хотела заставить вас ютиться в тесноте как бортовую крысу?

— Нет, конечно, — успокоился я. — Но спасибо за пояснение.

— То-то же, — погладил усы капитан. — А теперь на мостик.

— Альти, — мягко отняла меня у служанки Кая, — дальше мы с соном Розалиндом сами справимся. Иди в каюту, разложи вещи.

— О, отличная идея, сона Иллитрина, — согласилась моя заботливая мышь. — Полагаюсь на вас.

В общем, на мостик поднялись мы втроем — я, Кая и Дорох, остальные же спустились в трюм. Собачка-Отна быстро убрала трап и ушла вслед за ними. Ласла же присела на стул у самого причала и смотрела внимательно на то, как дядька, любовно гладя резной деревянный штурвал, украшенный золочеными драконами, инструктирует заинтересованных нас.

— Так, принц, — начал он. — Вы, я так предполагаю, крохи знаете.

— Ну, только то, что корабль держится в воздухе при помощи летучего газа, добывающегося из этерниевой руды, — хмыкнул я. — И про то, что есть три воздушных пути. В остальном — ничего.

— Да, мрак, — рыкнул Дорох. — Ну ничего, мы это исправим. Кая, три правила небохода нам расскажете?

— Конечно, — кивнула девушка. — Правило первое — все ветра дуют на восток.

— Почему? — озадачился я.

Кстати о том, что стороны света здесь определяют также, как и у нас, я уже знал, хотя пресловутых магнитных полюсов у кеты не было и быть не могло. Зато были края. Верхний, самый высоко находящийся в дневное время край называли северным, самый нижний — южным. Запад и восток же по сути западом и востоком не были, так как солнце вставало на севере. Тем не менее условно западом и востоком называлось то, что находилось соответственно слева и справа от севера. Я видел в этом какую-то странную смысловую ошибку, но так и не смог сообразить, почему так. Однако догадывался.

Дело было в словах и картах. Я понимал устную речь, но не понимал письменную, которая когда я пытался ее читать звучала совсем иначе. Наверняка это были какие-то чары, и… пожалуй эти чары неправильно перевели местные названия сторон света для моего удобства чтобы я мог ориентировался по картам, где северный край, из-за которого вставало солнце, находился всегда сверху.

— Кета вращается по часовой стрелке, — пояснил дядька на мой вопрос о направление ветра. — Потому так. Конечно, ветры дуют не всегда прямо на восток, но всегда в восточном направлении. Следующее правило.

— На восходе и на закате стоит спустить паруса, — продолжила сипуха, а потом пояснила сама же, не дожидаясь моего вопроса. — Опять же из-за того, что кета переворачивается в этот момент, потоки ветра становятся сильнее, смешиваются и давление усиливается. Легко сбиться с курса, если полагаться на ветер.

— Правильно, дальше, — скомандовал Дорох.

— Если я не ошибаюсь — нужно всегда поддерживать точный вес.

— Это чтобы придерживаться определенных воздушных путей? — предположил я. — Если слишком перегрузить корабль, то он опустится ниже или выше и может столкнуться с другими судами, у которых другой вес и другая скорость.

— Не только, это так же нужно для прохождения реки ветров, — сказал Дорох. — Корабли, что летают над континентами или над морем, могут не заморачиваться по поводу лишнего груза или его недостатка. Но река ветров карает дураков, не потрудившихся позаботиться о весе.