Книга Попаданец для драконши, страница 198 – Алиса Рудницкая

— Сипуха дело говорит, — поддержала Отна.

— Ну, опять разнюнился, придурок, — огрызнулся Эллиот. — Мужик ты или не мужик, соберись, тряпка.

— Милый сон, не переживайте, — пискнула Альти. — Мы вас и таким любим и никому не скажем.

Я зажмурился и прижался к Ласле в ответ, ощущая, как паника отступает. Душа скользнула обратно, внутрь груди и заняла свое обычное место, оставив только противоречивое чувство тепла и холода одновременно. Вокруг были друзья… новая семья, новая жизнь, люди, которые меня действительно любили. И Ласла… Ласла, к которой теперь я чувствовал нечто совсем иное.

Въехав в королевскую гостиную утром, я чувствовал себя очень усталым. Я так и не смог уснуть. Все ворочался, думал, переваривал, смирялся. А когда надумался вдоволь, то сел, закрыл глаза и начал ждать утра, понимая, что не усну, пока с кем-нибудь не поговорю. Альти не спала из солидарности. Тоже шуршала на своем месте, на кушетке за занавеской, сопела, вздыхала. Когда я зашевелился, она даже выглянула и предложила мне снотворного — меня давно не одолевала бессонница, от нее меня еще в Арлейве вылечили, но бутылочка с микстурой на всякий случай стояла в тумбочке. Я отказался.

— Шел бы ты спать, — увидев меня на пороге, удивленно покачала головой Ласла. — Совсем измотанным выглядишь.

— Нет, — отрезал я, удивляясь, как эта ее дурацкая категоричность ко мне прицепился. — Пока я не измучаюсь — не усну. К тому же я хочу поговорить. Действительно хочу.

Королева стушевалась и поникла, закусив полную губу. Я подъехал поближе, пристроился к столу, пододвинул к себе пустую чашку, налил из железного чайника себе горячего, ароматного кофе. Отпил, фыркнул, обжег язык.

— Прости, — неожиданно сказала Ласла. — Я поступила с тобой очень эгоистично.

— Ты о чем? — я покусал краешек языка, с сожалением понимая, что чувствительность к нему теперь не скоро вернется.

— Скажи, как тебя зовут? — попросила Ласла.

— Ганс, — пожал я плечами. — Ганс сон Розалинд.

— Но…

— Ласла, я уже решил, — твердо сказал я, громко и четко, как штамп, поставив чашку на блюдечко. — Того меня не стало полтора года назад. Он умер от болезни позвоночника в больнице другого мира. Умер взамен девушки, которую чуть не убил из-за своего треклятого эгоизма.

— Не правда, — рассеянно помотала головой Ласла. — Твоя душа — жива, а вот душа моего брата — нет. Ты — это ты, а он — просто сосед, гость… И я не должна была использовать тебя для того, чтобы…

Она опустила глаза, я нахмурился.

— Договори, — попросил я, — раз уж начала.

— Давай начистоту, — тяжело вздохнула королева, а потом смело подняла на меня взгляд. — Давай начистоту, как бы тебя не звали. Я очень, очень сильно любила своего брата. Он был самым дорогим человеком из всех, кто меня окружал. Моя семья — не лучшие люди. Да ты и сам наверняка слышал много пересудов о них. Да, они лишились благословения. Да, они обесчестили род Розалиндов. Да, они согрешили, обезумели. И я ненавидела их за это. Но Ганс был чище их, чище меня, да чище всех придворных вместе взятых. Добрая, невинная, не замешанная в этой грязи душа.

— Я это уже много раз слышал, — кивнул я.

— Ну да, да, — потупилась Ласла, но снова, прилагая неимоверные усилия, подняла взгляд. — И я так скучала по нему. Так мучилась после его смерти. Никак не могла простить самой себе и то, что позволила ему утонуть в кошмаре, и то, что позволила его убить. Потому я так разозлилась и так ненавидела тебя поначалу — жалкая подделка, думала я, гадкая насмешка прямо в лицо моему горю. А потом я просто решила эгоистично тобой воспользоваться, мой… друг. Внушила себе что ты — и есть мой брат. Заменила его тобой. И даже не думала, что тебе от этого может быть плохо или неудобно. Вчера же… когда ты все вспомнил и рассказал… я впервые поняла, что ты кто-то совсем другой. Отдельная личность… и как же мне теперь от самой себя гадко…