Книга Саймон, страница 5 – Анна Есина

Поток любезностей для Светы иссяк, врач подошёл к кровати Ангелины.

— А что скажете вы, юная леди? Как ваше тело разговаривает с вами сегодня?

Геля густо покраснела до самых корней волос, но ответила буднично:

— Оно говорит, что хочет скорее поправиться.

— Превосходно! — хлопнул в ладоши Семён Игоревич. — Позитивный настрой — это уже половина лечения. А теперь давайте послушаем вместе.

Ангелина вздрогнула, словно доктор предложил не осмотр провести, а… Хм, ладно. Она осторожно спустила ноги с кровати, попробовала подняться, покачнулась. От резкости движения голова пошла кругом. Семён тут же подставил своё плечо. Он носил халат с коротким рукавом, поэтому для сохранения равновесия Геля вцепилась в тугой бицепс, мимоходом отметила, что руки врача щедро украшены чернилами татуировок, и совершенно по-идиотски заулыбалась.

— Верх надо снять, через одежду мне ничего не услышать, — напомнил доктор.

Ангелина тяжело сглотнула, как можно сильнее втянула в себя живот, задержала дыхание и смущённо уставилась в стену.

О своих недостатках она, разумеется, знала. Лишний вес, дряблый животик, небольшой по её собственным меркам. Всякое отсутствие талии. И непомерно большая грудь пятого размера. Последнюю Геля считала своим главным изъяном, на фоне которого меркло миловидное лицо и крупные карие глаза в обрамлении пушистых чёрных ресниц.

Семён прижал к её груди стетоскоп, оказавшийся неожиданно тёплым. Вслушался.

— Подышим, — велел он.

Геля мысленно чертыхнулась, но сделала вдох и выдох. Надоедливое брюхо тут же повисло над поясом пижамных штанов кожистым мешочком.

Доктор переместил стетоскоп на другую половину груди, затем жестом велел пациентке повернуться и с тем же безразличием послушал спину.

— Давление утром мерили? Пульс в норме? — деловито спросил он, когда Геля опустила край футболки и развернулась.

— Да, 120 на 80, пульс 79.

— Жалобы есть?

Казалось, с ней он говорит куда строже, чем, например, со Светой.

— Головокружение. Лёгкое. И слабость. Хочется обратно прилечь.

Семён тут же убрал планшет с историями болезни под мышку и деликатно помог ей опуститься на кровать.

— Позывов к рвоте нет?

— Нет.

— Анализы сдали? Снимок я сегодня видел, на рентгене всё чисто. Небольшая гематома, заживёт за пару недель.

— Сдала.

— Головная боль?

— Терпимо.

— Может, всё же назначить обезболивающее?

— Нет, спасибо. Вполне сносно и так.

В палату тенью шмыгнула Алевтина. Аккуратно поставила на тумбочку две кружки горячего чая и выжидательно присела на край кровати.

— Больничный открываем?

— Да, я работаю.

И так продолжалось ещё минут пять. Доктор не улыбался, не сыпал шутками, просто задавал вопросы и разглядывал, притом очень пристально.

— Клавдия Петровна, — обратился он к бабушке, — а вы знаете, что ваш организм — настоящий герой? Он столько лет служит вам верой и правдой!

Старушка заулыбалась, впервые за долгое время чувствуя себя не просто больной, а важной персоной.

С теми же шуточками, что и в случае со Светой, он приступил к осмотру. Ангелина уткнулась в телефон, но нет-нет да поглядывала в их сторону.

Ей вдруг подумалось, если бы он приказал всем в палате упасть на четвереньки и ползти, они бы сделали это без колебаний, ведомые какой-то первобытной силой, исходящей от этого человека. И не важно было бы зачем — просто потому, что он так захотел. Поддалась бы даже немощная старушка.