Онлайн книга «Саймон»
|
— Могла бы просто об этом сказать, — задумчиво обронил Игнат и с той же силой сдавил другую грудь, оттянул сосок через ткань. Кира зашипела. — Так я говорю. — Неубедительно. Стонешь ты куда естественнее. — Заканчивай это показательное выступление, мне не нравится секс у всех на виду. — А никакого секса нет. Пока что. Он нарочно медленно просунул руку ей между ног и погладил внутреннюю сторону бедра: от колена к центру, от центра к колену, рисуя на коже витиеватые узоры. — Игнат, прекрати, — она задрожала, когда он стал оглаживать ладонями внешний контур бёдер. — Если скажешь, от кого ты бежала — от меня или самой себя, я, возможно, перестану. Возможно. Он просунул пальцы по резинку трусиков и медленно повёл вниз. — Ты придурок, право слово, — взвизгнула Кира и томно закатила глаза. — Хорошо, хорошо, я хотела сбежать от тебя. От твоей дрянной идеальности во всём. — В чем конкретно заключается эта идеальность? — он вдруг перестал выводить её из равновесия, оставил бельё болтаться между коленями и отступил на шаг. — Сам не понимаешь? — Я понимаю по-своему, теперь расскажи, как видишь это ты. — Может, для начала отпустишь? — она вскинула голову наверх, указывая на руки. — Просто опусти их, — мягко сказал Игнат. — Неужели ты в самом деле думала, что я стану удерживать тебя силой, делать что-то против твоей воли? Ты раз и навсегда отучила меня бороться с тобой. Это проигрышный сценарий. Она с лёгким изумлением продела руки между прутьями и опустила вниз. Всхлипнула. Он растерялся, потом склонился к лицу, подобрал трусики, вернул на место, расстегнул дурацкий ремень. — Кир, ты чего? — Я боюсь в тебя влюбиться, — она ещё раз шмыгнула носом. — Я никогда… А отец, он ведь тоже влюбился и потерял себя в этом чувстве, — она заговорила быстро, захлёбывалась словами, проговаривала только часть, а другую оставляла в мыслях. Не давилась слезами, но лучше бы пусть рыдала, чем весь этот поток детских страхов и нелепостей, который обрушился на его голову. — Он так любил её, мою мать. Боготворил. Из-за неё он потерял решительно всё. Будущее, своё место в этой жизни, место, которое считал домом, но главное, он потерял себя. Из-за неё его лишили благодати. Из-за этой проклятой любви, демонического наваждения он утратил бессмертие, а потом и вовсе начал терять рассудок. Я… я не хочу так же, ты понимаешь? Не хочу любить. Я с первого взгляда поняла, что ты — опаснее всех, кого я когда-либо встречала. Что ты единственный, кого могло бы принять моё сердце. И я так усиленно сражалась с тобой и собой. По большей части с собой. Но потом у Саймона появилась эта пухляшка, и он к дьяволу потерял всякое вампирское достоинство. А я ведь чувствую каждую его эмоцию, мне всё передаётся. Как удержаться в стороне, когда близнец двадцать четыре на семь витает в облаках и разве что голой жопой в кактусы от восторга не бросается? Я не хотела замечать, какой ты. Но за последние недели ты столько раз срывал с меня эту слепоту. Ты, оказывается, заботливый отец. И чёртов собственник, от которого меня пробирает до костей. Тогда в ресторане ты зарычал: «Моя!» и укрыл своими крыльями, а я едва от счастья не уписалась, потому что слова — это одно, слова можно и проигнорировать, выдумать, ими можно бросаться направо и налево, но инстинкты… Их не подделать. А если уж копать совсем глубоко, я потеряла голову, когда увидела тебя в роли домоседа. Серьёзно, этот растрёпанный вид и гребаные босые ноги — я хочу до конца жизни видеть тебя таким и гладить твои занудные рубашки. Сегодня, когда принимала роды у драконихи, знаешь, какая нежданная мысль меня посетила? Я хочу родить от тебя ребёнка. Кучу детей. Но это ведь не я, это не мои ценности. Я не верю в семью. Она несёт только боль, тревоги и разочарования. Я не хочу до скончания времён вздрагивать по ночам и думать, что какая-то тупая случайность заберёт тебя, или мать возьмётся за старое, или… |