Книга Саймон, страница 97 – Анна Есина

Сквозь тонкий слой бинта проступала чёткая линия швов — следы искусных рук кракена Пузи. Края повязки были аккуратно закреплены тонкими полосками пластыря. Геля отодвинула слой марли и осмотрела повреждение.

На ягодице свежий рубец. Кожа вокруг него была припухшей и нежно-розовой. Ангела чуть приблизила ладони к травме, закрыла глаза и попыталась вызвать в воображении образ разбитой чашки, как учил Игнат.

Рука уже спустя секунду ощутила невыносимый жар, а вместе с ним пришло и понимание чужих страданий.

При каждом движении по телу разливалась тупая, ноющая боль — тихий шёпот недавнего вмешательства. Она напоминала о себе лёгким покалыванием, словно множество крошечных иголочек касались раны. В глубине разреза иногда вспыхивало жжение — верный признак того, что жизнь медленно, но верно возвращалась в повреждённые ткани.

Рана выглядела спокойной, умиротворённой. Не было ни следа тревожного покраснения или подозрительных выделений. Швы держали крепко, уверенно. Вот только была одна существенная деталь: Семён изнывал от голода.

— Тебе что-нибудь приготовить? — спросила она, трактуя ощущения вампира не совсем верно.

— Нет, Ангела, спасибо, аппетита нет совсем. Целовать не будешь?

Она с улыбкой склонилась и чмокнула его в поясницу. Семён заворчал.

— Хоть какой-то прок от этой пробоины.

— Если ты не хочешь есть, тогда почему я чувствую твой голод?

— О, как многому ты научилась всего за один день. Давай забудем о голоде, ага? Лучше переключись на мои желания.

— Сём, я серьёзно. Тебе нужна кровь?

— Я тоже предельно серьёзен, Ангела. Твою кровь я не буду, это неоправданный риск. Я вчера взял больше, чем следовало.

— Тогда тебе нужен кто-то другой, — с расстановкой произнесла она, мысленно содрогаясь от такой перспективы.

Она попыталась представить его с другой женщиной. Его губы в контакте с чужой кожей, его клыки, пронзающие плоть незнакомки, и поняла, что готова поддаться панике. Чудовищное чувство ревности охватило всё нутро.

— Я потерплю, — он словно подслушал её мысли, перевернулся на бок, обвил талию руками и уткнулся лицом ей в живот. — Правда, потерплю.

— Но ведь в скором времени это всё равно случится, — она не верила, что молотит подобное собственным языком. — Так к чему жертвы?

Он молча лежал.

— Сём?

Поднял взгляд.

— Есть у тебя какая-нибудь страшная соседка, которая всегда готова накормить страждущего вампира?

— Как ты себе это представляешь? Я постучусь, очаровательно улыбнусь и кусну зазевавшуюся девицу…

— Желательно, чтобы это была беззубая старуха, — внесла ясность Геля.

— Да-да, вот эту бабусю я и укушу в паузе между «Здравствуйте!» и «Не одолжите ли сахарку?», правда?

— Не знаю, — она погладила его по волосам.

— Тогда тема закрыта. Поцелуешь меня?

Она, конечно, наклонилась и до мурашек нежно накрыла его губы своими. Он ответил той же монетой и немного подразнил её языком, потом отодвинулся и сказал:

— А как насчёт другого поцелуя, м? Взаимного.

Семён лукаво улыбнулся и медленно опустил руку к паху. Обхватил себя у основания, провёл вверх по всей длине, снова двинулся вниз. Геля заворожённо наблюдала за ним.

— Взаимного, в смысле я поцелую тебя, а ты потом меня? — кончиком языка она провела по пересохшим губам.

— Неа, одновременно.

Секунду они смотрели друг на друга, потом Геля хлопнула в ладоши.